36 
— Знаете, как говорят… — сказал он, поднимая бровь.
— Как именно, мистер Харт?
— Перемена — лучший отдых.
— Действительно, это так. — Я повернулся, чтобы идти.
— Что сказать, если кто-нибудь будет вас спрашивать?
— Никто не будет, — со смехом ответил я.
— Но если вдруг?
— Скажите, что меня нет.
— Превосходный ответ, — сказал он.
— До свидания, мистер Харт.
— Взаимно, сэр.
У нас не заняло много времени, чтобы добраться до аэропорта, — мы мастерски ловили зеленый, обходили каждый поворот, перестраивались в другой ряд. Я сказал шоферу:
— Вы хороший водитель.
Он посмотрел на меня в зеркало — темнокожий, привлекательный, может быть, из Шри-Ланка. Он сказал:
— Благодарю вас, сэр.
Я спросил:
— Вам нравится ваша работа?
— О да, — ответил он.
— Хорошие люди?
— Большинство, — сказал он.
Я сказал:
— И это правда, не так ли?
— Простите, сэр?
— Ну, что большинство — хорошие люди.
— О да, сэр. Это так и есть.
Он посмотрел в зеркало заднего вида — не хочу ли я сказать что-нибудь еще, но я промолчал, и мы ехали в молчании по залитым светом улицам.
Наконец я сказал:
— Боже, какой прекрасный день.
Он с удивлением посмотрел на меня, словно я выхватил эту мысль у него из головы.
— Лучший день для поездки в Китай.
Я наклонился вперед со своего сиденья:
— Простите?
— Моя мать обычно так говорила. Когда бы ни выдался отличный день, она открывала окно и говорила: «Вы только посмотрите на это! Это лучший день для поездки в Китай». — Он посмотрел через плечо в переулок. — Не знаю, почему она так говорила. Мы никогда не ездили в Китай. Никогда, ни разу. Это просто одна из присказок, которые говорят родители.
— Чтобы вы никогда об этом не забыли, — сказал я.
— Точно, сэр. — Он неожиданно рассмеялся. — Не имеет никакого смысла, но помнишь до конца жизни.
Это теплый мир, думал я. Это теплый мир, и мне повезло в нем жить.
Я подошел к столу компании «Эр-Гренадер».
— На когда? — спросила девушка-клерк. Синяя жесткая униформа, изящные черты. Только легкий след того, что час слишком ранний, на ее лице. Может быть, макияж, чересчур решительный.
— Сегодня на утро, — сказал я.
— У вас есть билет?
— Боюсь, что нет.
— Бронь? — Она смотрела на экран компьютера.
— Целая куча. Но не на этот рейс.
— Тогда это будет дорого, — сказала она.
— Все в порядке.
Спокойная улыбка. Она сказала:
— Решили с ходу?
— Решил с ходу, в самом деле. — Я смотрел, как она поднимает глаза от экрана.
— Есть что-нибудь? — спросил я.
Она не могла не слышать озабоченность в моем голосе.
— Думаю, да, — сказала она. — Подождите минутку. — Она посмотрела через плечо на часы. — У нас есть одно место на рейс в Альбертвилль в 9.20.
— Неплохо.
Она пробежалась по клавиатуре.
— Когда вы хотите вернуться?
— Не имеет значения, — сказал я.
Она улыбалась.
— Вы действительно удираете.
— Еще бы!
— Но мне все-таки нужно знать дату возвращения.
— Как насчет следующей недели?
Снова клавиатура.
— Суббота вас устроит?
— Превосходно. Люблю возвращаться домой по субботам.
Я уплатил ей наличными.
— О, — сказала она. — Давным-давно не видела, чтобы кто-то платил наличными.
Она отошла к другому окошку, чтобы разменять деньги. Вернувшись, она сказала:
— Вы везете с собой багаж?
— Нет.
— Ваш паспорт?
— Вот он.
Она посмотрела в паспорт.
— Я вас знаю.
Послышался тихий звон. Она вручила мне посадочный талон.
— Приятного путешествия, — сказала она.
Я купил в дьюти-фри бутылку русской водки, а рядом — роман Элмора Леонарда. Секунду я колебался. Я думал, может быть, я должен взять себе что-нибудь хорошее, но потом решил — нет, ты не должен больше так думать.
То же самое было у стойки с сандвичами. Девушка в зеленом халатике спросила меня, положить ли мне масла в сандвич с тунцом. Я открыл было рот, чтобы отказаться, но потом сказал:
— Конечно.
— Соль?
— Побольше, — сказал я.
Она, улыбнувшись, посмотрела на меня и спросила:
— Вы были на диете?
— Что-то вроде того.
— По мне, вы выглядите прекрасно, — сказала она. — Мужчинам вроде вас диета не нужна.
36 
