ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  69  

Датчанин растер в пальцах щепоть порошка и понюхал.

– Глинозем?

– Истинный мудрец видит сквозь стены!

В черном порошке Эрстед без труда опознал древесный уголь. Глина, уголь... Что у нас третье? Белый порошок поставил его в тупик. Подобный вид имели многие соли. Вспомнился комментарий старика: «...черный угорь и белый феникс, восставший из золы». Ну конечно! Белая соль, которую получают из золы растений!

Поташ.

– Вы удовлетворены?

– Да.

– Пройдемте дальше.

За следующим столом глинозем, уголь и поташ, смешав, засыпали в тигли. Эрстед запомнил, сколько мерок каждого компонента кладут в смесь. Тигли поместили в печь. Судя по тому, что они раскалялись докрасна, температура требовалась изрядная. И наконец Лю Шэнь продемонстрировал гостю вынутый из печи тигель с расплавленной шихтой.

На поверхности плавали серебристые капли.

5

– Нижайше прошу разделить со мной скромный ужин!

– Я бы с удовольствием. Но время позднее. И... о боже! В беседке меня ждет друг!

Увлечен «дуэлью», Эрстед потерял счет времени. За окнами стемнело. Лаборанты заканчивали работу, собираясь по домам. Секретарь исчез, чему датчанин был искренне рад.

– Что ж вы раньше не сказали?! – всплеснул руками Лю Шэнь. – Заставить друга мерзнуть снаружи...

– Он сам настоял на этом, – смутился Эрстед.

– Я немедленно пошлю Чжао за вашим другом. Он знает китайский?

– Плохо. Но все, что надо, поймет.

Чжао Два Бревна – заморыш, уронивший секретаря, отправился за князем. Другой помощник скрылся в чайной комнате – накрывать на стол.

– Открою вам тайну, – хитро улыбнулся старец. – Мне удалось восстановить рецепты древних настоек, дарующих бессмертие. Сегодня я угощу вас ханжой патриарха Да Мо. Это жемчужина моей коллекции.

Ханжой в Китае называли крепкий алкоголь. От откровенной отравы – казенного эрготоу, воняющего ацетоном – до приятных на вкус настоек, где плавали змеи, ящерицы и скорпионы.

– Спасибо. Я тоже найду, чем угостить вас.

В саквояже лежала объемистая фляга с шотландским виски «Laphroaig». Правда, «Laphroaig», с его ярким вкусом дыма и моря, нравился далеко не всем. Старший брат Эрстеда, к примеру, этот виски терпеть не мог.

– А-а-а!

В лабораторию ворвался Чжао Два Бревна – насмерть перепуганный и без князя.

– В чем дело, Чжао? – нахмурился старик.

– Друг... о, друг!.. Он творит колдовство! Я не осмелился прервать его...

– Что за ерунда?! – удивился датчанин.

Он хотел добавить, что колдовства не существует и стыдно лаборанту верить небылицам, но тут вмешался цзиньши.

– Это моя вина. Я должен был лично пригласить гостя в дом. А я послал слугу! Идемте, я исправлю свою оплошность!

– Ладно, – вздохнул Эрстед. – Посмотрим, что там за колдовство.

В первый момент, выйдя из освещенной лаборатории в ночную темень, он ничего не увидел. Затем, проморгавшись, различил движение вокруг беседки – и услышал голос князя.

  • Как устал я, мама, если бы ты знала!
  • Сладко я уснул бы на груди твоей...
  • Ты не будешь плакать? Обещай сначала,
  • Чтоб слезою щечки не обжечь моей...

Бледный лик луны выбрался из-за туч. Глазам предстала поистине завораживающая картина. Волмонтович с вдохновением декламировал стихи Андерсена, держа в руке раскрытый томик. Света князю не требовалось – ночью он видел лучше, чем днем. Его фигура, рассечена тенями от прутьев беседки, казалась зыбкой и не вполне материальной.

Вокруг беседки расположилась стая бродячих собак, внимая князю. На Лю Шэня с Эрстедом они – и собаки, и князь – не обратили ни малейшего внимания. Высокое искусство связало чтеца и слушателей незримыми узами.

  • Но уж только, мама, ты не плачь – смотри же!
  • Ах, устал я очень! Шум, какой-то звон...
  • В глазках потемнело... Ангел здесь!.. все ближе...
  • Кто меня целует? Мама, это он!

Дождавшись, пока Волмонтович добьет «Умирающего дитятю» до конца, Эрстед шагнул к беседке. Собаки, как по команде, повернули головы в его сторону. Глаза зверюг светились фосфорическими огоньками.

Князь снял очки. Его взор сиял ярче собачьего.

– Простите, что вторгаюсь с грубой прозой. Нас зовут отужинать.

– Благодарю, – Волмонтович кратко, по-военному, поклонился китайцу, чем вызвал ответную серию поклонов. – Я в вашем распоряжении.

Собаки недовольно заворчали.


Стол потрясал разнообразием еды. Жареные голуби, колобки с тмином и барбарисом, плошки с зеленью и копчеными свиными ушами, миски с губчатой массой древесного гриба – и в центре, генералом на плацу, высилась бутыль в оплетке из ивовой лозы.

  69