Особенно,... 
72 
– Извлечете? – Клим нажал на «Page down», гоня текст дальше.
– Не то слово! – В голосе черта звенело торжество. – Более того, всякое нарушение соглашения приводит к тому же. Скажем, клиент обязался не вступать в церковный брак. Стоит ему сказать батюшке «да» – и вж-ж-жик! Контракт прерван, а в нашем заведении досрочно обеспечивается новое место с предоставлением всего комплекса услуг.
– Угу.
Стрелочка «мыши» коснулась крестика в правом верхнем углу экрана. Буквы исчезли, сменившись ухмыляющейся чертовой рожей.
– Эконом-пакет? – Рогатый извлек из пустоты толстую пачку бумаг в красном файле. – Советовал бы – и весьма. Бонусы приличные. Перед началом действия контракта клиенту обеспечивается интимный ужин…
Теперь вместо файла на экране красовался огромный аляповатый каталог с фотографиями. Первой шла зубастая Бритни Спирс.
– Десять баксов за час, – буркнул Клим, и каталог исчез.
– Экскурсии и туры, – неунывающий черт уже демонстрировал глянцевый веер проспектов. – Во все уголки мира. Рекомендую экстрим-тур в Непал…
– Экстрим-тур! – резко перебил Клим.
Рогатый замер, боясь спугнуть клиента. Тот хмыкнул:
– Сюда! В Ольшаны. На двести пятьдесят лет назад!
Перед тем как включить компьютер, он тщательно перелистал подарок профессора – желтый пузатый двухтомник Олексы Воропая «Обычаи нашего народа». «Память! – строго сказал тогда студенту Химерный. – Память – наша сила, хлопче!»
Клим всегда серьезно готовился к переговорам.
Черт выключил мобильник, тряхнул когтистой лапой, испаряя черную трубку.
– Там согласны. Одни сутки – с гарантией возвращения. Нужен отдельный контракт. Вставь дискету.
Клим достал из распечатанной пачки новенькую дискету «Verbatim», не глядя, отправил в дисковод. По экрану вновь поползли буквы-жуки.
– Носитель информации не уничтожать, – комментировал рогатый, – не терять, не дополнять содержания. В случае нарушения контракт прерывается автоматически. По истечении суток дискета обеспечит успешное возвращение… Все! Включай принтер.
Перед тем как проколоть палец, Клим долго протирал иглу одеколоном. Вату и пластырь он приготовил заранее.
7
За калиткой его встретила тьма. Настоящая, густая, плотная на ощупь. Клим тронул губами холодный вязкий воздух.
Где-то вдали залаяла собака.
Страха не было, лишь под ложечкой немного ныло, как перед каждой важной сделкой. Нет, не так! Подобное он чувствовал на экзамене, бросая первый взгляд на взятый со стола билет.
Клим улыбнулся.
Улица исчезла вместе с домами и асфальтом. Так и должно быть, в те далекие годы жили еще за рекой. Интересно, мост уже успели построить?
Клим огляделся и, определив направление, двинулся в сторону несуществующего парка. Правая рука скользнула в карман, отозвавшийся металлическим звоном. Не обманул рогатый – мелочи, серебряной и медной, было полным-полно. А вот переодеваться Клим не стал. Японская куртка, костюм от Воронина, итальянские туфли. Экстрим так экстрим!
Карту с разъяснением маршрута он бы взял, но с этим у черта вышла промашка. Кажется, рогатый был изрядно смущен.
Дискету с гарантией черт положил ему в карман лично. И сам же проверил, чтобы другой, подобной, Клим с собой не захватил. Предусмотрительный, вражина!
Парк оказался на месте, конечно, не парк еще – рощица. Клим сразу нашел городскую достопримечательность – тысячелетний дуб. Слегка помолодевший патриарх выглядел внушительно.
«Привет!» – сказал ему Клим и направился к реке. Только бы не ошибиться с мостом…
– И жили тогда трудно, – соглашался со своим студентом Химерный Профессор, – и Чужая Молодица, считай, за плечами стояла, и пенициллина не было. Все так, хлопче! А вот боялись меньше. Дивно? Не так и дивно, если подумать. Крепкими росли наши предки. Если смеялись, то до упада, а если уж гневались – столешницы кулаком расшибали.
– Нас бы они и на порог не пустили! – вздыхал первокурсник Клим. – На костер бы потащили, как того янки из Марка Твена.
– Вот и нет. – Профессор усмехался в густые усы. – Или не помнишь, хлопче, как на Сечи бывало? Горилку пьешь, в Бога веруешь – пишись в какой хочешь курень. В человеке тогда главное различить старались, в душу глядели, не на одежду. А прижились бы мы? Это и я узнать не прочь.
Мост оказался на месте – новенький, деревянный, пахнущий стружкой. За ним, в густых вечерних сумерках, не без труда различались неясные контуры приземистых хат.
72 
