Особенно,... 
80 
Не обращая на нее никакого внимания, Мок разглядывала мои волосы.
— Вы в самом деле сестры?
— В самом деле.
— Что-то не верится.
— А мне какое дело?
С какой стати я должна слушать эту нахалку? Я встала и в упор посмотрела на нее. Мок попятилась и стукнулась своей неповоротливой кормой в соседний стол. Все, кто был в классе, не отрываясь смотрели на нас. И тут Мицуру, едва достававшая Мок до плеча, схватила ее за руку и довольно резко осадила:
— Не суйся не в свое дело! Шла бы ты отсюда!
Мок обернулась на дверь — Мицуру ее не отпускала — и, демонстративно передернув плечами, с медвежьей грацией удалилась. Из коридора донесся вздох коллективного разочарования.
Замечательно! С самого детства больше всего на свете мне нравилось стаскивать Юрико с пьедестала. У людей при виде красоты возникают чрезмерные ожидания и надежды. Они начинают желать недостижимого, и если им это все-таки удается, успокаиваются и наслаждаются тем, чего добились. Однако предмет обожания неожиданно оказывается грубым и не столь чистым и ярким, как представлялось, и в итоге восхищение сменяется презрением, а зависть перерастает в ревность. Может, я и на свет появилась, чтобы сбивать цену, по которой котировалась моя несравненная сестрица.
— Надо же! И этот сюда притащился!
Голос Мицуру вернул меня на землю.
— Кто?
— Такаси Кидзима. Сын биолога. Он в его классе учится.
В опустевшем коридоре остался один парень. Он стоял у двери в наш класс и разглядывал меня. Копия отца: те же мелкие черты, такой же худой и хрупкий. Симпатичный, можно даже сказать — красивый. Но в нем не чувствовалось силы. Наши взгляды встретились, и Кидзима-младший отвел глаза.
— Я слышала, он тот еще экземпляр.
Мицуру, прижимавшая к груди учебник биологии, провела пальцем по корешку, где была фамилия автора. По этому жесту я поняла, что она влюблена. Захотелось как-то поддеть ее, сказать что-нибудь неприятное.
— А что ты хочешь? Он же ненормальный.
— Откуда ты знаешь? — удивилась Мицуру.
— У меня что, глаз нет?
У нас с сыном Кидзимы было кое-что общее. Он подрывал репутацию отца, я — акции Юрико. Мы с ним оба — нули. Чудовищная красота Юрико сбивала Кидзиму с толку, поэтому он и заглянул к нам в класс. Ему надо было увидеть меня. Быть может, поняв, что я такое, станет презирать ее. Хотя не надо забывать, что Кидзима — представитель мужского пола, следовательно, он не мог не питать чувств к такой особе, как Юрико, пустой и красивой. Хватит с меня! Надо как-то дальше жить в этой школе, а появление в ней сестры все только осложняло. У меня не было никакого желания следовать примеру отпрыска Кидзимы-сэнсэя и оставаться нулем. В тот день я твердо решила избавиться от Юрико, если только представится возможность.
— Эй! Что тут у вас? — услышала я за спиной знакомый голос и, обернувшись, увидела Кадзуэ Сато.
Она стояла, по-приятельски положив руки на плечи Мицуру. Кадзуэ все время держалась поближе к Мицуру и при каждом случае старалась заговорить с ней. В тот день она была в нелепой мини-юбке, подчеркивавшей ее ноги-спички. До того худющая, что можно прощупать каждую косточку. Густые тусклые волосы. И все та же дурацкая красная вышивка на гольфах. Я представила, как она сидит в своей мрачной комнате с иголкой и ниткой и старательно вышивает эмблему Ральфа Лорена.
— Вот, о ее сестре говорим. — Мицуру равнодушно передернула плечами, сбрасывая руки Кадзуэ.
Задетая этим, Кадзуэ еле заметно побледнела, но сохранила самообладание и поинтересовалась:
— А что с ней?
— Ее к нам приняли. Она в классе Кидзимы-сэнсэя.
По лицу Кадзуэ вдруг пробежала тень беспокойства. Я вспомнила ее младшую сестру — они были похожи как две капли воды — и ничего не сказала.
— К нам? Это круто! Значит, с головой порядок.
— Я бы не сказала. Ее взяли по программе для детей, выросших за границей.
— Вот везет! Неужели так всех подряд и берут? А учиться как же? — Кадзуэ вздохнула. — Эх, почему моего отца в свое время не послали за границу!
— Это еще не все. Вдобавок ко всему ее сестра — сумасшедшая красотка.
Мицуру не любила Кадзуэ. Могу поручиться. Говоря с ней, она по привычке постукивала ногтем по зубам — как и со мной, но только иначе, небрежнее, что ли.
— Красотка? Это как же? — Кадзуэ скривилась, точно хотела сказать: «Откуда у тебя такая сестра? Сама-то ты — смотреть не на что».
80 
