Особенно,... 
139 
— Никки… мне нужно снова тебя увидеть… нам нужно поговорить, — хнычет он, а г. в это время иду к себе в комнату. Бедняжка Алан. Мудрость юности в сочетании с двигательной энергией пожилого возраста. Банковская комбинация, но не принимаемая к зачету. Не для него в любом случае.
Им всегда нужно поговорить.
— Никки? — Он уже умоляет.
— Алан, — говорю я с нажимом, как бы подчеркивая, что — да, я еще здесь, но возможно, совсем ненадолго, если он не перестанет попусту тратить мое время.
— Я тут много думал… — говорит он настойчиво.
— Обо мне? О нас?
— Да, конечно. О том, что ты сказала…
Я не могу вспомнить, что я такого сказала. Какое глупое обещание я ему дала. Мне от него кое-что нужно, причем прямо сейчас.
— Слушай, что на тебе надето, боксерские трусы или плавки?
— Что ты имеешь в виду? — поскуливает он. — Что это за вопрос? Я на работе!
— А ты что, белье на работу не надеваешь?
— Да, но…
— А ты не хочешь узнать, что надето на мне? Долгая пауза в трубке, потом протяжное:
— Что-о…
Я почти чувствую его горячее дыхание у себя над ухом. Бедняжка. Мужики, они все такие… суки. Вот оно, это слово. Они называют нас суками, но это только проекция, потому что они все знают, что это в точности то, что они собой представляют, это их природа: слюнявая, возбужденная, лишенная чувства собственного достоинства свора псов. Неудивительно, что собак называют лучшими друзьями человека.
— Это не сексуальное дамское белье, это выцветшие, застиранные хлопковые трусики с парочкой дырок и протершейся резинкой. Это все из-за того, что я — бедная студентка. Я бедная, потому что ты не даешь мне распечатку с именами клиентов вашего филиала с номерами счетов. У меня нет их пин-кодов, я не собираюсь никого обкрадывать. Я просто хочу передать эту информацию одной маркетинговой компании. Они платят мне пятьдесят центов за имя. А это уже пять сотен за тысячу имен.
— В нашем отделении более трех тысяч клиентов…
— Милый, это же пятнадцать сотен, я отдам все долги. И моя благодарность к тебе будет просто неизмеримой. Уж я придумаю, как тебя отблагодарить.
— Но если меня поймают… — Он медленно выдыхает. Постоянные мучения Алана опровергают всеобщее убеждение, что счастье — в неведении.
— Да никто тебя не поймает, — говорю я, — ведь ты такой предусмотрительный.
— Давай встретимся завтра, в шесть. Я принесу списки.
— Ты просто ангел. А сейчас я должна бежать, у меня жаркое на плите стоит. До завтра, милый!
Я отключаюсь и иду на кухню — к плите. Диана выглядывает из-за горы своих книг на столе.
— Проблемы с мужчинами?
— Да никаких с ними проблем, с бедными маленькими пупсиками, — отвечаю я покровительственным тоном. — Ну, просто вообще никаких проблем. — Я качаю бедрами и глажу рукой промежность. — Власть влагалища безгранична.
— Да-а, — говорит Диана, постукивая ручкой по зубам. — Это самое грустное, что я обнаружила в процессе своих исследований. Все эти девушки, с которыми я говорила, у них есть вся полнота этой власти — сисек, задницы и влагалища, — но они слишком задешево себя продают. Они фактически отдаются за так. Вот в чем трагедия жизни, девочка моя, — говорит она, как бы мне в предостережение.
Звонит городской телефон с автоответчиком, и я даже не сразу соображаю, кто это.
— Привет, Никки, мне Рэб дал твой номер. Я хотел извиниться за то, что вот так вот исчез вчера. Это было невежливо, да… просто так получилось… — И тут я понимаю, что это Марк Рентой, и беру трубку.
— Да ладно, Марк, не волнуйся. Забей. — Я давлюсь смехом, а Диана насмешливо смотрит на меня. — Мы вроде как догадались. Ты ведь упоминал это карри. Так какие у тебя планы?
— Прямо сейчас? Никаких. Парень, у которого я остановился, ушел гулять со своей девушкой, а я сижу и смотрю ящик.
— Весь такой одинокий?
— Ага. А ты что делаешь? Выпить не хочешь?
Я не уверена, что хочу, и я не уверена, что мне нравится Марк.
— Ну, у меня не то настроение, чтобы тащиться в паб, но ты можешь зайти к нам выпить стаканчик вина и покурить травки, если хочешь, — говорю я ему. Нет, он не мой тип, но он много знает о Саймоне, который точно мой тип.
Так что примерно через час Марк появляется у нас, и я удивлена, если не сказать ошарашена, тем, что, оказывается, они с Дианой знают друг друга, причем очень давно. Мир тесен, а Эдинбург — большая деревня. Так что мы посидели, курнули травки, и я все пыталась перевести разговор на Саймона, но очень скоро мне стало понятно, что Марк и Диана поглощены друг другом. Я чувствую себя совершенно лишней. В конце концов он предлагает пойти в «Беннетт» или в «Аи Би».
139 
