ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  87  

Спустя несколько мгновений вижу, что мужской орган Виктора оживает и начинает увеличиваться. Еще мгновение, и он окончательно восстает. Внутри, в глубине ощущаю сладостный ответный спазм. Это беззвучный язык тела, на котором мы с Виктором начинаем общаться все уверенней.

Той ночью я впервые совершаю ритуал Спящего Императора, о котором узнала из «Лавандовой книги».

Не могу сказать, как долго это продолжалось. Я потеряла всякое ощущение времени, проходя все стадии ритуала. Я будто плыву на волне экстаза, пока Серафина не возвращает меня к реальности. Слышу, она шепотом зовет меня:

— Элизабет…

Прихожу в себя и вижу: я склонилась над Виктором и крепко держу в руках его член, у самых своих губ. Оглядываюсь на Серафину: она протягивает мне хрустальную чашу.

— Виктор готов. Подставь это под него вот тут и будь внимательна. Ни капли не должно пропасть.

Я повинуюсь: свободной рукой подставляю чашу и жду. Дыхание Виктора прерывается, легкая дрожь сотрясает его тело; рукой чувствую содрогание — и вдруг его член извергает шелковую струю. «Быстро!» — раздается требовательный шепот Серафины, напоминающей о том, что от меня требуется. Пора Дракону погрузиться в Нил; я ублажаю зверя, как учила меня Серафина, пока поток не орошает все царство. Это так волнующе: видеть, как Виктор исторгает семя! Ведь это таинство мужского тела, долженствующее совершаться во тьме и скрытно от глаз. Серафина, мурлыча одну из своих песен, поднимает чашу над головой и медленно вращает ее, пока семя и сгустившаяся кровь не смешиваются.

Несколько мгновений Виктор недвижно лежит, погруженный в состояние, близкое к трансу. Наконец он открывает глаза и видит склонившуюся над ним Серафину.

— Ну не говорила ли я тебе, — спрашивает она с ироничной усмешкой, — что ты возжелаешь старуху? — (Он удивленно хлопает глазами, потом резко садится и смотрит на нее в яростном недоумении.) — Эти кровь и семя не станут новой жизнью, — говорит Серафина, — как стали бы в женском чреве. Это мертвая материя в чаше. Но они обладают иной силой, дети мои. Они позволят вам заглянуть в чрево Самой Природы. Однако придется вам набраться терпения. Глубины мира еще скрыты от вас. Всему свое время.

Серафина переливает смесь в хрустальную вазу — вазу Гермеса, иногда называемую философским яйцом, — в которой ей предстоит храниться в плотно закупоренном виде. Потом убирает вазу в шкаф, до следующего занятия.

Понимает ли Виктор, что произошло? Позже, когда я рассказываю ему об этом, он пытается собрать обрывки воспоминаний. Но все, что он помнит, — это беспокойный сон, который нелегко пересказать. Он припоминает женщину под вуалью. Хотя он не видел ее лица, он был уверен, что она невероятно прекрасна. Она сказала ему: «Многие погибли, совершая наше Делание; но доверься мне и благополучно пройдешь свой путь». Затем она прижала его к своей груди и обняла, как любовница.

— Сначала, — признается Виктор тревожным шепотом, — я подумал, что это матушка! Я почувствовал такое волнение, что почти проснулся. Но женщина будто управляла моим сном и не позволила этого сделать. «Мне придется приподнять вуаль, если захочу поцеловать тебя», — сказала она. Я стал умолять ее не открывать лица, ибо боялся узнать, кто она. «Тогда ты должен поцеловать меня сюда, — не отступала она, — ибо нам нужно твое семя». И она распахнула одежды и обнажилась, — Он проводит рукой по моей груди, показывая, куда он поцеловал, — Она была до того красива… я не мог не исполнить ее пожелание. — Голос Виктора стал еще тише и напряженней. — Но когда я прильнул губами к ее груди, то смог очень смутно различить ее лицо под вуалью. И увидел, что это Серафина! Не та Серафина, какой мы знаем ее сейчас, но какой она могла быть когда-то, молодой и таинственно прекрасной. Нет, не так. Не молодой. Вне возраста. Могущей одновременно быть девушкой и матерью. Она так крепко прижала меня к груди, что я едва мог дышать. А потом, помню, все мое тело содрогнулось и ощущение было сладостным, как мед. Такого дивного ощущения я никогда не испытывал! После этого меня охватил глубокий покой, и мне было все равно, жив я или мертв.

— Ты не против, что я получила твое семя таким способом?

Он покраснел на мгновение.

— Если Делание требует этого… Но я бы предпочел не спать. Предпочел бы, чтоб ты не давала мне уснуть, как Серафина не давала мне проснуться.

Примечание издателя

Ритуал Спящего Императора

  87