ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Долгий путь к счастью

Очень интересно >>>>>

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>




  89  

Ищи божественное в несовершенстве Возлюбленной, ибо божественное засияет еще ярче в присутствии несовершенства. Ищи высокое в низком, чистое в отвратительном. Каждый волосок Возлюбленной принимай как Откровение. Самыми пылкими мольбами склоняй Возлюбленную открыться твоему восхищенному взору, чтобы ты мог постичь и восхититься самым потаенным в ней. Учи Возлюбленную истинному назначению ее усладительной плоти, коя есть Врата Непоименованного.

Только потратив годы на изучение подобных текстов и связанных с ними обрядов, я окончательно понял, чего баронесса Франкенштейн надеялась достичь, возрождая ритуал химической женитьбы. Замысел ее в своем коварстве шел даже дальше разрушения христианской морали. Думаю, она надеялась лишить европейскую науку ее мужского характера. Вспомните, как часто она признавалась во враждебном чувстве к научному прогрессу и какую зависть испытывала к мужчинам, пролагавшим ему путь вперед. Ясно, что она не намеревалась ограничиваться жалобами и проклятиями. Она предполагала подменить научную работу разнообразными эротическими игрищами, которые уничтожили бы сущностный — и необходимый — мужественный аскетизм науки. В таком случае «Книгу Розы» и «Лавандовую книгу» лучше всего рассматривать как песню сирены, чья цель заманить натурфилософию в обитель опустошающих наслаждений.

Готов допустить, что леди Каролина, по крайней мере, как самой ей представлялось, действовала из лучших побуждений; возможно, она хотела благотворно повлиять на свою эпоху. Доброта, которую она проявляла к братьям нашим меньшим, весьма трогательна. О том, сколь поверхностно ее понимание натурфилософии, говорит ее заблуждение, что дискредитировавшее себя знание адептов алхимии способно играть и дальше какую-то роль в продолжающемся наступлении нашего общества на невежество и суеверие. Это такая мешанина! Фантазия и факт, символическое и вещественное, игра воображения и правда… все свалено в одну кучу, без различия. Алхимическая вселенная была царством иллюзии, а не точного знания. У меня нет ни малейшего сомнения в том, что если бы что-нибудь наподобие нелепого плана леди Каролины сумело укорениться в нашей культуре, оно распространилось бы, как ядовитый сорняк, отравляющий источники нашей нравственной силы.

Саламандра

  • Власть розы в красоте,
  • Любовь сердцами движет.
  • Подвластным Высоте
  • Быть радо все, что ниже.
  • Хожу среди двух львов,
  • Львом золотым, зеленым.
  • Брожу в глуби лесов,
  • Доступных посвященным.
  • Из львиных пастей алых
  • Кровь алая бежит.
  • Не страшно мне средь ярых,
  • Их грозный рык смешит.
  • Связует все миры
  • Закон гармонии.
  • Сковала звезды цепь
  • Нежнейшей тирании.

…марта 178…

Серафина учит нас Кормлению Львов.

Виктор и я долго рассматривали изображение этого ритуала в «Лавандовой книге». Я много раз спрашивала себя, будем ли мы сами участниками его.

— Тебе нужно быть предельно восприимчивым всю долгую ночь, — говорит Серафина Виктору, — Вот, это поможет сохранять кристальную ясность ума.

Она заваривает ему чашку крепкого чаю с цикорием. В первую ночь Серафина сама исполняет роль партнерши; меня просит только смотреть.

— Помните, — предупреждает она нас обоих, — вы учитесь видеть все не таким, каким оно кажется на первый взгляд. Если будете уверены, что есть что-то большее, то и увидите больше.

Теперь Виктор знает, что Серафину надо воспринимать не как старую каргу, каковой она выглядит; он знает ее женскую власть. Не проходит и часа, как он погружается в себя, отрешенный взгляд неподвижен, словно устремлен на прекраснейшую из женщин. То же и Серафина. Она становится похожей на сомнамбулу. Я наблюдаю за ней и сомневаюсь, что смогу оставаться столь же спокойной и терпеливой. Говорю ей об этом, и она улыбается, успокаивая меня.

— Не бойся, дитя. Я дам тебе кое-что, что поможет сохранять спокойствие. В дальнейшем для этого тебе не понадобятся посторонние средства. Мысли Виктора станут твоими мыслями; не могу объяснить, но вы станете единым существом. Ночь для вас обоих промелькнет в одно мгновение. Только думай, что Виктор предлагает тебе самозабвенную любовь истинного жениха, любовь, дарящую упоение возлюбленной.

  89