183 
Звуки становились все оглушительнее. Я попытался перевернуться и глотнуть хоть немного воздуха, но не смог.
И тут мне почудилось, что ко мне приближается какая-то фигура. Я увидел во тьме красноватое сияние.
Так вот откуда возникли эти звуки! Это существо было столь сильным и могущественным, что даже замершие в тишине деревья, цветы и окружающий воздух чувствовали его мощь. Его величие признавали все подземные существа, от него разбегались в стороны все твари на земле.
Быть может, это сама смерть?
А что если она каким-то чудом есть существо живое, эта Смерть, и готова принять нас в свои объятия? Что если она вовсе не вампир, а само воплощение небес?
Вместе с ней мы возносимся к звездам, пролетаем мимо ангелов и святых, минуем свет и попадаем в благословенную тьму, в бездну, переставая существовать. Вечное забвение дарует нам отпущение всех грехов.
Самоуничтожение Ники становится крошечной точкой постепенно рассеивающегося света. Смерть моих братьев растворяется в великом спокойствии неизбежности.
Я скреб руками землю, колотил по ней кулаками, но был чересчур слаб. Во рту я чувствовал привкус песка и грязи. Я знал, что должен подняться, и доносящиеся до меня звуки приказывали мне сделать это.
Они казались мне грохотом артиллерийской канонады, выстрелами пушек.
Теперь я был совершенно уверен, что они обращены именно ко мне. Они лучами света пронизывают все вокруг. Я не мог больше лежать – я просто обязан был откликнуться.
Мысленно я посылал отчаянные призывы. Сообщал, что нахожусь совсем рядом. Губы меня не слушались, изо рта вырывалось лишь тяжелое дыхание. А звук все разрастался, проникал в каждую клеточку моего тела. Земля вокруг дрожала.
Чем бы или кем бы оно ни было, существо уже вошло в развалины сгоревшего дома.
Дверь с грохотом вылетела, словно ее петли были укреплены не в железе, а в глине. Глаза у меня были закрыты, но я видел происходящее мысленным зрением. Я видел, как он идет через сад под сенью оливковых деревьев.
Как сумасшедший работая руками, я вновь стал выцарапываться наверх, на открытый воздух. И тут услышал еще какой-то звук – монотонный, тихий и очень знакомый. Я понял, что кто-то роет землю сверху.
Что-то мягкое, бархатистое коснулось моего лица. Я увидел над головой сверкающее звездами небо, по которому лоскутками вуали проплывали облака. Никогда еще такое знакомое небо не казалось мне поистине благословенными небесами.
Легкие мои наполнились чистым воздухом.
Я не мог сдержать восторженный стон. Нет, это был даже не восторг… Видеть свет, дышать… это поистине чудо. И барабанный грохот, от которого закладывало уши, казался мне лучшей в мире музыкой, сопровождающей чудесные ощущения.
А надо мной склонился тот, кто искал меня и кто создавал весь этот шум.
Звуки затихли и превратились в подобие слабого отголоска скрипичной струны. Незнакомец стоял совершенно неподвижно, опустив руки вдоль тела, и тем не менее я поднимался, как будто кто-то тащил меня вверх.
Наконец он протянул руки, чтобы обхватить меня, и я увидел лицо, красота которого была поистине за пределами возможного.
Кому из нам подобных могло принадлежать такое лицо? Что мы могли знать о терпении, добродетели, сострадании? Он не мог быть одним из нас! И все же он им был! У него была такая же, как у меня, сверхъестественная кровь и плоть. Переливающиеся радугой глаза, вбирающие свет буквально отовсюду, были окружены короткими и тонкими ресницами, похожими на золотые нити.
И это существо, этот могущественный вампир держал меня в своих объятиях и смотрел мне прямо в глаза. Мне в голову пришла мысль о том, что я наконец-то узнал секрет бессмертия.
– Тогда открой его мне, – прошептал он и вдруг улыбнулся. В этот момент он был чистейшим воплощением человеческой любви.
– Господи, помоги мне! Да разверзнется подо мной адская бездна! – услышал я собственный голос. Я не в силах был смотреть на подобную красоту.
Я увидел свои костлявые руки, кисти которых больше напоминали птичьи лапы. Столь отвратительное существо, каким был в эти минуты я, не имело права на существование. Опустив глаза, я взглянул на похожие на палки ноги. Одежда на мне висела. Я не мог ни стоять, ни двигаться, и внезапно воспоминание о восхитительном вкусе струящейся по губам крови буквально захлестнуло меня.
Словно в тумане видел я перед собой его бархатный костюм. Плащ, спускающийся до самой земли, крепко сжимающие меня руки в темно-красных перчатках. Его густые светлые волосы волнами спускались почти до плеч, и спутанные локоны обрамляли лицо. Голубые глаза под густыми золотыми бровями могли бы казаться слишком глубоко посаженными, если бы не были такими большими и не светились добротой. Мягкий голос выдавал переполняющие его чувства.
183 
