190 
— Я знаю. Но мне почему-то кажется, что это не так. — Гхэ спешился и, как гончая, идущая по следу, побежал сквозь чащу вечнозеленого кустарника на склоне. Трепет борющейся со смертью жизни постепенно затухал и почти исчез к тому моменту, когда вампир нашел его источник; однако дух был упрям, и Гхэ подумал, что по одному этому должен был его узнать.
Изломанное тело Гана изогнулось вокруг дерева в совершенно немыслимой позе. Один глаз, пустой и безжизненный, был широко раскрыт, другой отсутствовал: половина лица превратилась в глубокую рану. Но в старике еще теплилась жизнь, хотя тонкие душевные нити дрожали и отрывались уже от изувеченной плоти. Гхэ смотрел на Гана, удивляясь себе: с какой стати он испытывает жалость к этому беспокойному, опасному старику? Представшая ему картина была бессмысленной: великий ученый, перо которого рождало такие загадочные и прекрасные творения, лежал здесь, в сотнях лиг от своего письменного стола, в лесу, с переломанными костями и торчащей из спины стрелой.
Гхэ осторожно потянул за нити, высвобождая их из тела, которое теперь послужит лишь пищей зверям и удобрит почву. Он поместил дух Гана в себя, туда, где уже обитала царственная компания, состоящая из богов, древнего императора и слепого мальчика.
«Ну вот, старик, наконец-то я тобой завладел».
«Что? — долетел до него слабый голос духа. — Что случилось? Где Хизи? Я только что ее видел…»
«Тихо, — сказал ему Гхэ. — Ты пока отдохни здесь, я все тебе объясню потом».
Вампир решительно захлопнул дверь, отгораживаясь от Гана, потому что страх и паника вновь плененного духа плохо отражались на нем самом, а позволить отвлечь себя сейчас он не мог. Но спасение старика порадует Хизи, знал Гхэ. Ради Хизи он даже позволит старому ученому говорить, пользуясь своими языком и губами. Да, она порадуется и будет ему благодарна.
Гхэ обернулся: позади него стоял Мох.
— Мне очень жаль, старик, — сказал шаман мертвому телу. — Если бы ты сообщил мне о них раньше…
Гхэ сардонически улыбнулся:
— У него было слишком много секретов, а теперь он лишился их всех.
Мох пожал плечами, потом глаза его загорелись, когда он показал вверх, туда, куда вела тропа.
— Покорные мне духи перебили тех, кто удерживал проход, а третья часть моих сил приближается к этому хребту с другой стороны. Мы скоро их захватим, если только что-нибудь еще не случится.
— Когда мы в самом деле захватим их, отдай мне Квен Шен, — решительно заявил Гхэ.
— Что ж, согласен. — В голосе Мха прозвучало сомнение.
— Что не так? — спросил Гхэ.
Шаман обеспокоенно покачал головой:
— Это выглядит слишком простым. Планы Чернобога бывают более хитрыми. Я ничему не могу верить, пока мы не завладеем Хизи и не доберемся до Реки.
— А далеко это?
— До Изменчивого? Мы рядом с его истоком, а русло его начинается менее чем в лиге отсюда. — Мох сжал кулак. — Как только мы захватим Хизи, нас уже ничто не остановит. Стоит нам добраться до его вод, и ни одному богу уже не хватит сил отобрать ее у Изменчивого.
— Они ведь ищут его исток, — сказал Гхэ. — Так почему бы просто не позволить им достичь цели?
— Нет, им не следует туда попадать. Такое им нельзя позволить ни за что. Да им это и не удастся. Полсотни моих самых быстрых всадников отправились вперед еще много дней назад, я лишь недавно видел их своими путешествующими глазами. Случись нам потерпеть поражение, они преградят дорогу к истоку.
— Откуда ты узнал, что именно они ищут? — спросил Гхэ.
Гаан покачал головой:
— Я не знаю ничего наверняка. Тут делаешь ставку, как в игре. Может быть, я и ошибаюсь, хотя едва ли.
— Тогда отправляемся, — тихо сказал Гхэ. — Нас ждет Хизи.
Лесная стая глядела на них, но не приближалась, и на протяжении пятидесяти ударов сердца никто не двинулся и не произнес ни слова. Карак с непроницаемым видом сидел в седле, и Перкар не мог понять, о чем он думает. Над горами пролетел порыв ветра, и далекие крики менгов стали слышнее.
Перкар обнажил Харку. Он знал, что за стая перед ним: однажды она его убила.
— Ты видишь Охотницу? — спросил он меч.
«Нет. Однако это ее свита. И все же я не чувствую опасности с их стороны».
— Не чувствуешь опасности?
«Не думаю, что они охотятся за вами».
— За кем же тогда, за менгами?
«Подожди, — ответил Харка. — Посмотри туда».
Перкар почувствовал, как его взгляд устремился в сторону, и увидел богиню, появившуюся среди могучей стаи. Когда он в последний раз видел Охотницу, она приняла вид покрытой темным мехом женщины-альвы с рогами и кошачьими зубами. Охотница ехала на львице; Перкару удалось убить грозное животное, прежде чем богиня поразила его самого копьем.
190 
