68 
В итоге мангал сварили «на коленке» под чутким руководством господина посла. В мастерской отыскались «потроха» от антикварного пикник-комбайна – они и пошли в дело.
– …знаете, где я раздобыл дрова? Магазин «Школьник», отдел материалов для ручного труда! Заготовки для резьбы по дереву. Настоящая груша, самое оно для кебаба… Пряности я с собой привез. Таможня еле пропустила, даром что я дипломат! Решили – наркотики… Шампуры тоже оттуда. Они мне: «Холодное оружие!» А я им…
Артур утащил кусок кебаба и теперь кормил им Фриду. Оба довольно урчали на весь двор. Матильда принесла из дома пару бутылок «Bouquet Allecher de Rose». Ник с адмиралом, отдав дань вину, заспорили насчет конфликта в системе Йездана-Дасты. Регина устала жевать. Глазами съела бы втрое больше – но, увы, емкость ограничена… Ощутив легкое ментальное касание, она прихватила бокал и продефилировала к раскидистой акации. На скамейке, опоясывавшей ствол дерева, ее ждала Линда.
– Извини, что я о делах. Помнишь, ты на днях купировала инициацию?
– Гюнтер Сандерсон? – вспомнился клоун на манеже. – Какие-то осложнения?
– Нет, мальчик в порядке. К тебе претензий нет.
– Тогда в чем проблема?
– Диагност, который осматривал группу… Мальчишка, год рабочего стажа. Опыта – с гулькин нос. Проглядел индуцированную локалку.
– У кого?
…пожилая воспитательница на полу кабинета. Тело сотрясают конвульсии. Надсадный хрип, брызги слюны…
– Полли ван Штейн, одногруппница.
– Рецидив?
Волна огорчения, придя от Линды, была ответом.
– Раздражитель?
– Реакция на сочетание цветов. Красный, синий, желтый – сверху вниз.
– Футболка и шорты Гюнтера?
– Именно! Ты сразу бы сообразила, в чем дело. Я пыталась с тобой связаться, а у тебя уником вне зоны доступа…
– Что с девочкой?
– Ее родители за город повезли, в окружной киндер-парк – там и накрыло. Домик «вредной» расцветки, на детской площадке. Родители, пока назад мчались, с нашими связались. Оказывается, последние два дня за девочкой водилось: глянет на что-нибудь – и хохочет-заливается. Потом успокаивается. Ну, они не придали значения: хохотушка, мол…
– Частичное совпадение цветов? Другое расположение?
– Скорее всего. А тут ударило по полной. Истерический припадок. В пси-клинику под снотворным доставили. Иначе никак успокоить не могли. Боялись, сердце не выдержит… Не волнуйся, уже все сделали. Йохансон отыскал локалку, Шеллен ее прооперировала…
– С резекцией локалки любой интерн справится. Если, конечно, не опоздать… Как остальные дети?
– Нормально. Их Йохансон заново осматривает.
– Удо – отличный диагност. Я ему доверяю.
Некоторое время они молча сидели рядом. Рецидив, думала Регина. Одна-единственная локальная синаптическая связь, индуцированная стрессовой ситуацией – и все повторяется снова. Кто знает, что послужит «спусковым крючком» в следующий раз? Хорошо, когда локалка – свежая. Когда причина ее возникновения очевидна. Чик – и нет проблемы. Контрольное обследование через месяц, еще одно – через полгода.
И все, человек здоров.
А когда инициирующих событий минимум два, как в случае с Кауфманом-Гоффером? Связь, вроде бы, очевидна. Но что, если не все так просто? Если удар по голове лишь активировал латентную связь, давно существовавшую в мозгу Рауля? Что-то подпитывало ее все эти годы, иначе она рассосалась бы сама…
Неизвестный фактор?
– Еще вина?
– Пожалуй.
– А мне хватит. У меня завтра…
Она чуть не сказал «операция».
– У меня завтра тяжелый день.
V
– Ты у нас кто? Архитектор? Вот и строй дома!
– Ты за них заступаешься? За этот зверинец?!
– Это ты из зверинца сбежал! Еще хоть слово про «шелуху» скажешь…
Оперблок был воплощением стерильности. Спал пациент на столе – пси-проекция Рауля Гоффера не вызывала у Регины опасений. Пульс, дыхание – все в норме. Данные цветового декаплексного сканирования вен – лучше не придумаешь. Склонившись над Раулем, доктор ван Фрассен вот уже полчаса возилась с трофической язвой на левой голени. Так «под шелухой» выглядело давнее фобическое воспоминание, давшее резонанс. Вообще-то Регина ожидала язву желудка, или – если повезет – гнойный фурункул на шее, под ухом.
Все сходилось к этим двум вариантам.
«Трофика» стала для нее неожиданностью. Операции такого рода рекомендовалось делать под местным наркозом, но Регина решила не рисковать. Она не любила, когда что-то выходит за рамки, очерченные заранее. К двум ее суб-личностям – хирургу и оперсестре – добавилась третья: анестезиолог. Еще три суб-личности ждали в сторонке, тихо переговариваясь. Нужды в их участии не было.
68 
