140 
— Что ж, кажется, всё в порядке, — резюмировал Орехх.
— Сколько с нас? — спросил кучер. — Отличная работа, позвольте заметить.
— Сколько? Сколько? Сколько? — трижды переспросил Орехх, словно так и эдак ворочая в уме незнакомое слово. — Доказал ли я свою ценность, сэр?
— Да уж доказал, парень, ещё как! Ни разу я не видал так ловко подкованной лошади.
— С меня достаточно этого, — объявил Орехх. — Плюс бесплатная поездка обратно в Анк-Морпорк для меня и моих друзей.
— И ещё пять долларов, — добавил Трев, отлепившись от стены и пробравшись к месту торга со скоростью денег, переходящих из рук в руки.
Кучер фыркнул.
— Дороговато, — сказал он.
— Что? — возмутился Трев. — За ночную работу? С качеством получше, чем у "Бурле и Крепкорука"? Отличная сделка, по-моему.
Толпа зрителей поддержала его одобрительным ворчанием.
— Я такого никогда прежде не видела, — сказала Джульетта. — Да эта лошадь только что не плясала под его дудку!
Кучер подмигнул Треву.
— Ладно, парень. Что тут скажешь? Старина Хэвакук отличный парень, но немножко строптивый, нельзя не признать. Однажды просто впечатал конюха в стену копытом. Не ожидал, что когда-нибудь увижу его смирно стоящим и задирающим ножку по команде, словно комнатная собачонка. Твой приятель заработал свои деньги и бесплатную поездку.
— Уведите коня, — сказал Орехх. — Но обращайтесь с ним поосторожнее, когда он окажется вдали от меня, может немного разбушеваться.
Толпа разошлась. Орехх методично загасил кузнечный горн и принялся паковать инструменты в свой ящик.
— Если мы намерены вернуться, нам лучше стартовать прямо сейчас, — объявил он. — Где мисс Гленда?
— Здесь, — сказала Гленда, выходя из тени. — Трев и Джул, идите, займите нам места в экипаже. Мне надо поговорить с мистером Ореххом.
— Её Светлость была здесь, — объявила Гленда, когда молодые люди ушли.
— Я не удивлён, — спокойно ответил Орехх, с щелчком закрывая застёжки своего ящика. — Через Сто Лат проезжают практически все путешественники, а она путешествует немало.
— Почему ты убежал?
— Потому что знал, что случится дальше, — сказал Орехх. — Я же орк. Вот так. Всё просто.
— Но пассажиры конёбуса были на твоей стороне, — напомнила Гленда.
Орехх вытянул вперёд руки и на секунду выпустил когти.
— А что будет завтра? — сказал он. — Если что-то пойдёт не так? Все знают, что орки отрывают людям руки-ноги. И головы, тоже. Все знают об этом. Это плохо.
— Ну ладно, а почему ты тогда возвращаешься? — упорствовала Гленда.
— Потому что ты была добра и поехала за мной. Как я мог отказаться? Но это не изменит того, что все знают.
— Каждый раз делая свечу или подковывая лошадь, ты меняешь это самое "что все знают", — горячо возразила Гленда. — Ты знаешь, что орки были… ну, типа, сделаны?
— О, да. В книге об этом тоже написано.
Она чуть не лопнула от возмущения.
— Тогда почему ты не сказал мне об этом?!
— А какая разница? Я таков, каков есть сейчас.
— Но ты не обязан быть таким! — закричала Гленда. — Все знают, что тролли жуют и выплёвывают людей. Все знают, что гномы могут отрубить ноги до колен. Но в то же время все знают, что "все знают" неправильно. И орки стали такими не по своей воле. Люди поймут.
— Мне будет очень тяжко.
— Я помогу тебе! — Гленда сама поразилась своему порыву и пробормотала: — Я помогу.
В горне, остывая, потрескивали угли. В часто используемой кузнице огонь нечасто гаснет совсем. Помолчав, Гленда добавила:
— Это ты написал ту поэму для Трева, да?
— Да, мисс Гленда. Надеюсь, Джульетте понравилось.
Гленда подумала, что тут надо быть поаккуратнее.
— Полагаю, тебе следует знать, что она не совсем поняла значение некоторых слов. Мне пришлось вроде как переводить для неё.
Она подозревала, что это оказалось не слишком сложно. Все любовные поэмы более-менее одинаковы, если говорить о сути, оставив в стороне завитушки и красивости.
— Тебе она понравилась? — спросил Орехх.
— Чудесная поэма, — признала Гленда.
— Я написал её для тебя, — сказал Орехх. Он смотрел на Гленду со смешанным выражением страха и надежды.
Остывающие угли на секунду вспыхнули ярче. У каждой кузницы есть душа, в конце-то концов. Разные варианты ответа словно сами просились на язык Гленды. "Что бы ты ни ответила сейчас, это будет очень важно в дальнейшем, — подумала она. — Очень, крайне, чрезвычайно важно. И не смей гадать, что сказала бы на твоём месте эта чёртова Мэри Горничная из тех дешёвых романов. Потому что Мэри — всего лишь фантазия женщины, чьё имя звучит подозрительно похоже на анаграмму самого обычного человеческого имени. Мэри выдумка, но ты — реальна"
140 
