На другом конце крыши появились три темных фигуры, глядевших на Мокриста. Их тени танцевали, когда менялся узор огней, дважды в секунду. В свете этих огней стало видно, что фигуры были человеческими, по крайней мере, человекоподобными. И они шли к нему.
Боги, ну что же, боги могут иметь человекоподобную форму. И они не терпят пренебрежительного отношения.
Мокрист прочистил горло.
— Я очень рад вас видеть… — прохрипел он.
— Вы Мокрист? — спросила одна из фигур.
— Послушайте, я…
— Она сказала, вы будете стоять на коленях — прервал его второй из божественного трио — Чашку чаю хотите?
Мокрист медленно встал. Они вели себя не как боги.
— Кто вы? — спросил он. Приободренный отсутствием громов и молний, он добавил: — И что вы тут делаете на моем здании?
— Мы платим аренду — ответила фигура — мистеру Грошу.
— Он никогда не говорил мне о вас!
— Ничем не могу помочь — ответила фигура в центре — Да и в любом случае, мы просто вернулись, чтобы забрать остатки своих вещей. Сожалеем о пожаре. Это не из-за нас.
— Вы… — начал Мокрист.
— Я — Безумный Ал, он — Разумный Алекс, а это — Адриан, который говорит, что он не безумный, но не может доказать этого.
— Зачем вы арендовали крышу?
Все трое посмотрели друг на друга.
— Голуби? — предположил Адриан.
— Верно, мы заводчики голубей — отозвалась темная фигура Разумного Алекса.
— Но сейчас темно. — заметил Мокрист.
Они обдумали эту информацию.
— Летучие мыши — сказал безумный Ал — Мы пытаемся вывести породу почтовых летучих мышей.
— Не думаю, что мыши имеют привычку возвращаться домой, как голуби — констатировал Мокрист.
— Верно, какая трагедия, правда? — сказал Алекс.
— Я прихожу сюда по ночам, вижу эти осиротевшие пустые насесты, и слезы наворачиваются мне на глаза — посетовал Неопределенный Адриан.
Мокрист взглянул на маленькую семафорную башню. Она была высотой примерно в пять раз выше человеческого роста, с рычагами управления на полированной панели у основания. Она выглядела… профессионально, и явно часто использовалась. И была портативной.
— Не думаю, что вы тут разводите каких-либо птиц — сказал он.
— Летучие мыши — млекопитающие — заметил Разумный Алекс.
Мокрист покачал головой.
— Прячетесь на крышах, у вас своя башня… вы "Дымящий Гну", верно?
— А, теперь я понимаю, почему вы босс мистера Гроша. С таким-то умом. — сказал Разумный Алекс — Так что насчет чашки чаю?
Безумный Ал вытащил из своей кружки голубиное перышко. Голубятня вся была заполнена вызывающим удушье запахом старого гуано.
— Нужно любить птиц, чтобы тебе понравилось тут жить — сказал он, щелчком направляя перышко в бороду Разумного Алекса.
— Вы в этом преуспели, верно? — спросил Мокрист.
— Я такого не говорил! Да мы и не живем здесь. Просто крыша удобная.
Это была тесная голубятня, из которой голубей, фактически, выгнали, огородив ее сеткой. Но всегда найдется упорный голубь, который проберется сквозь преграду. Сейчас он сидел в углу и смотрел на людей своими безумными желтыми глазами, в которых отражалась память тех времен, когда он был гигантской рептилией, способной порвать этих детей обезьяны в клочки одним движением челюстей. Повсюду валялись детали разобранных механизмов.
— Мисс Добросерд рассказала вам обо мне? — спросил Мокрист.
— Она сказала, вы не совсем задница — поделился информацией Неопределенный Адриан.
— В ее устах это похвала — уточнил Разумный Алекс.
— Она говорит, вы такой изворотливый, в любую дырку пролезете. — сказал Неопределенный Адриан — Хотя и улыбалась, когда это говорила.
— Это не обязательно хороший признак — ответил Мокрист — Откуда вы ее знаете?
— Мы работали с ее братом — ответил Безумный Ал — На башне "Марк 2".
Мокрист внимательно слушал. Перед ним открывался целый новый мир.
Разумный Алекс и Безумный Ал были ветеранами по меркам семафорного бизнеса: они занимались этим уже почти четыре года. Когда консорциум Позолота захватил власть, они пулей вылетели из "Великого Пути", за то, что болтали лишнее о новом менеджменте, и в тот же день Неопределенный Адриан пулей вылетел сквозь дымовую трубу Гильдии Алхимиков, за то, что не был достаточно проворен, когда забулькало в пробирке.
Они встретились во "Втором Пути". Даже вложили в него деньги. Как и многие другие. Эта система была до невозможности усовершенствованной, дешевле в эксплуатации, использовала всякие технические штучки-дрючки, фокусы-покусы и дюжины прочих шестеренок-колесиков. А потом Джон Добросерд, который всегда пристегивал страховочный трос, неудачно приземлился на капустное поле, и это бы конец "Второго Пути".