88 
— И ты сразу выучиваешь чужой язык?
— Не сразу, госпожа. Я его знаю, пока нахожусь в контакте с клиентом. В том объеме, в каком его знает клиент. Хозяин Тумидус читал речь на помпилианском — и я прекрасно справлялся, пока…
В этот миг Тарталья с размаху налетел на непреодолимый барьер, поставленный экс-легатом. Владелец «Этны» не желал, чтобы раб распространялся о сеансе контактной имперсонации, случившемся в стенах военно-космической школы на Китте, сеансе, который стоил одному службы, а другому — свободы.
Лючано закашлялся.
Возникшей паузы хватило, чтобы поток мыслей, обращающихся в слова, плавно обогнул барьер и потек дальше, не касаясь больше скользкой темы.
— …пока контакт не прервался. Я и прежде работал с представителями вашей расы. — Очень хотелось добавить «…и в тюрьму из-за них попадал!», но Лючано поостерегся. — Это, госпожа, как зерно.
— Зерно? — не поняла ослепительная ледышка Юлия. — При чем тут зерно?
— Зерно, которое ждет внутри тебя. Если начать его поливать, удобрять, согревать — оно быстро прорастет. Для прорастания зерна полиглоссии мне нужна языковая среда. Или постоянный ментальный контакт с носителем языка. Хозяин Тумидус в контакте со мной — я ведь его раб. Поэтому…
— Достаточно.
Тарталья послушно замолчал.
— Лукулл позвал нас не зря, — обратилась Юлия к мужчинам. Она вела себе так, словно была рождена для командования и «Этна» принадлежала ей, а не экс-легату. — Действительно, забавный экземпляр. Способности невропастов, как известно, — бледная тень наших. И тем не менее мы не в силах изучить языки и наречия рабов «под клеймом», просто находясь с ними в контакте. Столь впечатляющая быстрота обучения…
— Мне, например, это неизвестно. Насчет бледной тени. — Крепыш явно не был впечатлен рассказом Тартальи и словами брюнетки. Таланты к языкам, особенно у рабов, не входили в сферу его увлечений.
Экс-легат тоже не разделял энтузиазма Юлии.
— Очень хорошо. Мы выяснили, что хотели. Теперь предлагаю вернуться в мои апартаменты и продолжить совещание. Нам нужно еще скоординировать действия эскадры…
— Но это же уникум! — Брюнетка впервые повысила голос. — Учитывая не только его способности к языкам, но и то, что случилось с вами, Гай, во время сеанса…
Тумидус побледнел. Пальцы его сжимались и разжимались, как если бы он душил кого-то — скорее всего, слишком осведомленных брюнеток.
— Простите, Гай. Я не хотела вас обидеть. Знаете что? Если этот раб вам неинтересен, продайте его мне.
— Очередной экспонат для твоего знаменитого паноптикума? — хохотнул крепыш.
— Я собираю не просто экспонаты, любезный Тит. Мои индагаторы исследуют экземпляры, имеющие уникальные отклонения от нормы, и, между прочим, добились ряда значительных успехов. Помпилии нужен прорыв в области пси-технологий. Мои лаборатории…
— Сдаюсь, сдаюсь! — Тит шутливо поднял вверх руки, капитулируя. — Твои лаборатории — залог процветания Империи. А для исследований тебе требуются легионы всяческих уродцев, мутантов и ненормальных. Конечно же, для изучения, а отнюдь не для того, чтобы хвастаться перед знакомыми своей кошмарной коллекцией. Гай, уступи Юлии этого раба! Зачем он тебе?
— Он не продается, — отрезал Тумидус. Чувствовалось, что разговор ему неприятен.
— Это не деловой подход, — кабаном попер в атаку Тит, желая потрафить брюнетке. — Все имеет свою цену. Особенно — рабы. Сколько ты за него хочешь, Гай?
Юлия отошла в сторонку, наблюдая за намечающейся ссорой. «Она знает! — догадался Лючано. — Знает, что Тумидус не может меня продать. Эта стерва изящно стравила гордеца Гая с тупицей Титом. Выходит, красотка получает удовольствие не только от кунсткамеры с уродами вроде меня…»
— Я же сказал: раб не продается.
Чувствовалось, что экс-легат с трудом удерживается от взрыва эмоций.
Медикус-контролер Лукулл тактично перебрался в дальний конец медотсека, дабы не мешать переговорам высоких сторон. Его статус в этой компании был рангом пониже.
— Назови цену!
— Я не желаю разукомплектовывать энергоресурс «Этны»!
— Я дам тебе двух рабов за столь ценный экспонат. Трех! Разрази меня протуберанец, я дам десять! Что скажешь, Юлия? Ты примешь от старины Тита такой подарок?
Юлия с улыбкой кивнула.
— Меняемся, Гай! А то превратишь его за год-другой в робота — и наша наука понесет невосполнимую утрату!
88 
