Особенно,... 
200 
— Уильям Исткот только что умер, вы знаете? Нет, конечно, вы не могли знать, он умер только что.
— Везунчик, вот бы и мне так, — отозвалась Диана.
Она вытащила из-под стола бутылку джина и плеснула себе в вино.
— Диана, я хотел вас кое о чем спросить, если можно, про тот вечер в Слиппер-хаусе, в ту субботу…
— Неужели это в прошлую субботу было? Я сбилась со счету. А сегодня что?
— Четверг.
Диана не видела Джорджа с того вечера в Слиппер-хаусе, когда, прячась за кустами, слышала пение, смотрела, как Джордж убегает через сад, а потом следила за ним. Она ничего не знала об инциденте с Хэтти, пока не прочитала статью в «Эннистон газетт». На следующий день ей попалась статья в «Пловце». С тех пор эти излияния тревожили и путали ее. Она не забыла шуток Джорджа насчет Хэтти. Теперь она не знала, чему верить. Она мало ела, много пила, проверяла, на месте ли пузырек снотворного, где было достаточно таблеток, чтобы разом со всем покончить, и ждала. Единственное, что ее чуточку подбодрило, — то, что в статье ее назвали «нашей местной мадам Дианой». Джордж однажды прочитал ей шутливую лекцию на тему «Шлюхи в литературе», и она помнила, что там была мадам Диана. Они с Джорджем иногда обменивались им одним понятными шутками об этих литературных дамах, и это помогало Диане чувствовать, что Джордж хоть как-то о ней думает. Клевета на нее и ложь в статье «Газетт» ее совсем не задели, даже слегка польстили.
— Вы читали ту ужасную статью в «Газетт»?
— Да.
— Простите… мне нужно знать: это вы привели туда Джорджа? И… вы… вы свели его с… с мисс Мейнелл?
— Мисс Мейнелл? — переспросила Диана. — А, нуда, я, наверно, пьяна.
На этом она замолчала, и Том спросил:
— Это вы привели Джорджа в Слиппер-хаус?
— Нет, он сам себя привел. А что делала мисс Мейнелл, кому и знать, как не вам.
Она заметно пьянела, но ее чувства, кажется, только обострялись. Навязчивый ужас от мысли, что Джордж может прийти и застать ее с Томом, куда-то делся. Она смотрела на Тома и думала: какой он высокий, и какие у него прекрасные, длинные кудрявые волосы, и ноги длинные в серых брюках, и голубые глаза совсем как у его матери, он такой молодой. И еще она подумала: если бы у меня была обычная жизнь, как у всех людей, я могла бы смотреть на людей и быть с ними. На глаза ей навернулись слезы.
Том, отвечая на ее слова, сказал:
— Нет, я не знаю! — и, заметив слезы, добавил: — Простите меня.
— Вы не женитесь на мисс Мейнелл?
— Нет.
— Вы разорвали помолвку — из-за этого?
— Нет! Мы никогда не были помолвлены!
— Ну, я не знаю, что случилось. Я ничего не знаю. Сижу тут и пропиваю свою жизнь.
«Я с ума сошел, — подумал Том, — как я могу вот так обсуждать Хэтти, это ужасно, какой я грязный человек, мне вообще нельзя было сюда приходить. А какая она маленькая, почти карлица, и такая несчастная. Может, мне все-таки выпить виски?»
Вдохновленный примером Дианы, он плеснул виски себе в вино, пригубил и почувствовал себя престранно. Он спросил:
— Как это случилось?
— Вы про субботу?
— Нет, я хотел сказать, все это, как это началось?
— Как я стала проституткой?
— Слушайте, — сказал Том, — я лучше пойду. Я очень расстроен, куча всего случилась, простите меня…
— Не уходите, — отозвалась Диана, — Я уже неделю ни с кем не говорила. Я стала проституткой, чтобы отомстить мужчинам.
— Что, правда? Не могу себе представить…
— Нет, это я в каком-то журнале прочитала. Я не знаю почему. Я вообще не знаю, почему в моей жизни все так или эдак, все перепуталось, все случайно, жизнь вообще ужасна. Меня заставили позировать голой. Потом, когда я забеременела, бросили. Жаль, мне не хватило смелости родить. У меня никого нету, кроме Джорджа, а он сумасшедший, его надо в больницу и приковать к стене, он меня убьет рано или поздно. Он говорит, что видел, как эта девочка Мейнелл раздевалась.
— Что?! Как, где?
— Не знаю. Он ужасный врун. Я не знаю, что было в ту субботу. Может, Джордж и соблазнил девочку. Он хотел, это точно.
Том вспомнил все свои скорби, ужасную сцену с Джоном Робертом, кошмарное затворничество на Траванкор-авеню, потерю Хэтти, ужасные мучительные сомнения… о чем он думает? Потеря Хэтти? Хэтти никогда ему и не принадлежала, он ее отверг. Разве он забыл? И он видел по ее гордому взгляду, что и она его отвергла. Я должен с ней увидеться, подумал он, должен. Он встал и поставил стакан на верх пианино, сдвинув многочисленные безделушки. Затем опять взял стакан и налил туда еще виски.
200 
