Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
153 
— Что может случиться? — забеспокоился Дзюмондзи.
— Например, кто-то из моих останется дома?
— Тогда позвоните мне по сотовому.
Он вытащил из кармана джинсов визитную карточку и протянул ей.
— Хорошо, — сказала Масако. — Если что-то вдруг произойдет, если обстоятельства изменятся, я позвоню вам до половины девятого.
— Если же ничего не случится и вы не позвоните, то я приеду около девяти. — Он протянул руку. Масако, удивленная этим жестом, ответила на него. Пальцы у Дзюмондзи были холодные, кожа грубоватая. — Увидимся.
Он включил мотор, и глухой мощный рев раскатился по площадке и ушел в темноту.
В последний момент Масако махнула рукой.
— Что-нибудь еще? — спросил Дзюмондзи, поднимая визор.
— Появился какой-то человек… ходит по домам, расспрашивает обо мне соседей. Может быть, частный детектив.
— Как по-вашему, что бы это значило?
Он заметно встревожился.
— Понятия не имею.
— На полицию не похоже, верно? Этого нам только не хватало.
На душе стало тяжело, как бывает в предчувствии близкой беды. Может быть, стоило бы на время залечь на дно. Но теперь уже поздно.
— Не знаю, что и думать, но назад дороги нет.
— Наверное, вы правы, — согласился Дзюмондзи. — Мы зашли слишком далеко, чтобы пятиться. К тому же отказываться опасно — многие важные люди могут потерять лицо.
Он ловко развернулся и умчался, оставив после себя кружащуюся в воздухе пыль.
Оставшись одна, Масако направилась к фабрике, по пути намечая последовательность шагов предстоящей процедуры: сначала голова, потом руки и ноги, затем вскрыть грудную клетку и разрезать живот… Она ясно, во всех деталях представила весь жуткий процесс. Интересно, в каком состоянии будет тело? И в каком оно уже сейчас? Ее начало трясти от ужаса, ноги стали ватные, так что пришлось остановиться прямо на середине дороги. Прошло несколько секунд, прежде чем Масако вдруг осознала, что пугает ее не столько тело, которое предстояло увидеть через несколько часов, сколько невидимые, прячущиеся в темноте и наблюдающие за ней оттуда люди.
Стоило ей войти в комнату отдыха, как Кунико демонстративно поднялась и, не оглядываясь, промаршировала к выходу. Никак не отреагировав на эту выходку бывшей подруги, Масако огляделась, отыскивая Йоси. Та стояла в раздевалке, разговаривая о чем-то с Яои.
— Шкипер.
Она тронула ее за плечо. Йоси вскинула голову, не успев застегнуть куртку. Стоявшая рядом Яои тоже повернулась. Масако не собиралась посвящать ее в их планы, но, увидев перед собой ясные улыбающиеся глаза и выражающее совершенную невинность лицо, лицо без малейшего намека на тот ужас, через который они все прошли, почувствовала непреодолимое желание стереть с него улыбку, заставить Яои дрожать, как только что дрожала она сама, когда стояла в темноте на пустынной дороге.
Она стиснула зубы, стараясь удержать в себе поднимающуюся злость.
— Что случилось? — спросила Йоси, но по тому, как напряглись и окаменели черты, как сжались в узкую полоску губы, было видно, что она уже знала ответ.
— У нас есть работа, — коротко сказала Масако, решив не упоминать о своих новых подозрениях и страхах.
— О чем это вы тут шепчетесь? — Яои встала между ними. — Какие тайны скрываете от меня?
Неожиданно для себя Масако схватила ее за руку.
— Тебе действительно интересно? Хочешь знать? — глядя в чистые, незамутненные сознанием вины глаза, спросила она.
— Ты что? Что ты делаешь? — испуганно пробормотала Яои.
Она попыталась освободиться и вырвала руку, но Масако удержала ее за локоть.
— Собираемся разрезать еще одно тело. Такая вот у нас «работа».
Яои отшатнулась. Йоси беспокойно огляделась и покачала головой, встревоженная тем, что на них могут обратить внимание, но в их сторону никто не смотрел — женщины молча переодевались, готовясь к тяжелой ночной смене.
— Не надо так шутить, — взволнованно прошептала Яои. — И отпусти меня.
— Я не шучу. Мне вообще не до шуток, — по-прежнему глядя ей в глаза, сказала Масако. — Хочешь составить нам компанию? Приходи ко мне домой. — Она разжала пальцы — рука Яои упала и бессильно повисла, шапочка соскользнула на пол. — И вот что еще: надумаешь прийти — избавься от этой Морисаки.
Яои сердито посмотрела на нее и отвернулась.
7
Тело принадлежало маленькому, худощавому мужчине лет шестидесяти. Он был лысый, сохранил все зубы, а на правом боку и груди виднелись послеоперационные шрамы — тот, что на груди, был побольше; тот, что на животе — наверное, ему удалили аппендикс, — поменьше. Багровый цвет лица и следы пальцев на шее позволяли предположить, что его задушили. Царапины на руках и щеках свидетельствовали о предшествовавшей смерти борьбе.
153 
