ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Музыкальный приворот. Книга 1

Книга противоречивая. Почти вся книга написана, прям кровь из глаз. Многое пропускала. Больше половины можно смело... >>>>>

Цыганский барон

Немного затянуто, но впечатления после прочтения очень приятные )) >>>>>

Алая роза Анжу

Зря потраченное время. Изложение исторического тексто. Не мое. >>>>>

Бабки царя Соломона

Имена созвучные Макар, Захар, Макаровна... Напрягает А так ничего, для отдыха души >>>>>

Заблудший ангел

Однозначно, советую читать!!!! Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... >>>>>




  159  

— Почему мы больше не спим вместе? — спросила она, повысив голос, чтобы Йосики услышал ее за стеной музыки.

— Что?

Он снова снял наушники.

— Почему ты все время хочешь быть один? Почему отсиживаешься здесь?

— Наверное, как раз поэтому: я хочу быть один, — ответил Йосики, глядя не на нее, а на аккуратно выровненные корешки выстроившихся на полке книг.

— Но мы все хотим того же, мы все стремимся к одиночеству.

— Да, ты права.

— Почему ты перестал спать со мной?

— Так случилось. — Он едва заметно передернул плечами и отвел взгляд в сторону. — Мне казалось, что ты устаешь, что тебя лучше оставить в покое.

— Да, наверное, так и было. — Масако попыталась вспомнить, что именно послужило причиной того, что они — это произошло лет пять или шесть назад — разошлись по разным комнатам. Впрочем, дело было не в какой-то одной причине, а в десятках постепенно накапливавшихся мелких обид и недовольств, которые уже давно забылись.

— Секс не единственное, что связывает людей, — сказал Йосики.

— Знаю, — тихо ответила она. — Но ты ведь отвергаешь и все прочее, как будто не переносишь нас, как будто не хочешь иметь с нами, Нобуки и мной, ничего общего.

— Не забывай, это ты решила работать в ночную смену, — недовольным тоном напомнил он.

— Мне пришлось, — возразила Масако. — Ты же знаешь, что я не смогла найти работу по специальности.

— Считай так, как тебе удобнее. — Йосики впервые за время разговора посмотрел ей в глаза. — Но ты и сама отлично знаешь, что при желании легко устроилась бы бухгалтером в компанию поменьше. Дело в другом: с тобой обошлись несправедливо, ты чувствовала себя оскорбленной и не хотела рисковать, боялась вновь испытать унижение.

Масако нисколько не удивило, что Йосики, человек восприимчивый и проницательный, так легко уловил ее тогдашнее настроение; вполне вероятно, что он даже чувствовал ее боль.

— Так значит, ты хочешь сказать, что все пошло не так, когда я перешла на работу в ночную смену?

— Нет, но ведь очевидно, что мы оба хотели тогда одиночества, хотели, чтобы все оставили нас в покое.

Масако кивнула, понимая, что он прав, — каждый выбрал себе отдельный путь. В этом не было ничего особенно трагичного, если не считать трагедией одиночество. Некоторое время они молчали.

— Ты не очень удивишься, если я уйду? — спросила она наконец.

— Для меня определенно стало бы сюрпризом, если бы ты вдруг исчезла. Конечно, я бы тревожился.

— Но ты ведь не стал бы меня искать?

Йосики ненадолго задумался.

— Скорее всего, нет, — ответил он и снова надел наушники, показывая, что считает разговор оконченным.

Масако молча смотрела на него. Она уже приняла решение уйти из этого дома, и то, что придавало ей уверенности, лежало в нижнем ящике комода, завернутое в ее белье: пять миллионов йен наличными. Осторожно, стараясь не шуметь, она открыла дверь и вышла в коридор, где обнаружила неподвижно стоящего в темноте Нобуки. Ее неожиданное появление застигло его врасплох, но он все же справился с собой и остался на месте. Масако закрыла за собой дверь.

— Подслушивал? — Сын смущенно отвернулся, но ничего не сказал. — Ты, наверное, думаешь, что если будешь отмалчиваться, то сможешь избежать всех неприятностей, которых полно в жизни, — сказала она, глядя ему в глаза, — но так не бывает. — Он был высокий, выше ее — даже не верилось, что когда-то этот, ставший таким большим парень помещался у нее в животе. Долгое время она бессильно следила за тем, как сын постепенно уходит все дальше и дальше, становится чужим, но теперь уже не он, а она сама собиралась обрезать связывающие их узы. — Я, вероятно, уйду отсюда. Но ты уже взрослый. Так что поступай так, как находишь нужным. Хочешь — возвращайся в школу, хочешь — убирайся из дому, если так, на твой взгляд, будет лучше. Отныне тебе придется самому принимать решения.

Она искала в лице сына признаки того, что он хочет что-то сказать, но, хотя губы его слегка дрогнули, слова не прозвучали. И лишь когда Масако, повернувшись, пошла по коридору, в спину ей ударил хриплый, наполненный юношеской обидой и болью крик.

— Не думай, что я скажу тебе «спасибо», сука!

Второй раз за год Масако услышала его голос. Голос скорее мужчины, чем мальчика. Повернувшись, она посмотрела на него. В глазах сына блеснули слезы, но, когда Масако попыталась снова заговорить с ним, он резко развернулся и помчался вверх по лестнице. Грудь резануло болью, вот только искать путь назад она уже не хотела.

  159