ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  200  

— Ну-ну, успокойся, — беспомощно пробормотал Фавоний. Он помолчал и изрек: — Цезарь тоже ведь лысый, но это ему не мешает.

— Он вовсе не лысый! — взвизгнул Агенобарб. — У него еще достаточно волос, чтобы зачесать их с затылка на лоб! — Он скрипнул зубами. — И потом, на людных сборищах ему полагается носить дубовый венок, а тот держит прическу.

Тут к ним вошла жена Агенобарба. Порция, старшая сестра Катона. Коротконогая, толстая, вся в веснушках. Они рано поженились, и их брак оказался счастливым. Дети рождались с периодической регулярностью. Двое парней и четыре девчонки, но, к счастью, Луций Агенобарб был достаточно богат, чтобы обеспечить продвижение сыновей и дать приданое дочерям. Кроме того, у них был еще один сын, которого усыновил Аттилий Серран.

Порция посмотрела на мужа, что-то промурлыкала и кинула сочувственный взгляд на Фавония. Потом прижала несчастную голову Агенобарба к своему животу и похлопала его по спине.

— Дорогой, перестань горевать, — сказала она. — По какой-то причине Рим не хочет облечь тебя жреческим саном. Но это вовсе не из-за твоей лысины, иначе тебя не избрали бы консулом. Сосредоточься на том, чтобы наш Гней стал жрецом. Упокойся, веди себя как мужчина.

— Но Марк Антоний! — простонал Агенобарб.

— Марк Антоний — публичный идол, примерно такой же, как гладиатор. — Она пожала плечами, поглаживая мужа, как больного ребенка. — Конечно, он не такой способный, как Цезарь, но равен ему в умении очаровывать чернь. Людям нравится голосовать за него, вот и все.

— Порция права, Луций Домиций, — согласился Фавоний.

— Конечно, я права.

— Тогда скажите мне, зачем он приехал в Рим? Ведь ему удалось победить in absentia!


Агенобарб получил ответ на свой вопрос через несколько дней, когда Марк Антоний, новый авгур, объявил, что он баллотируется на должность трибуна от плебса.

— Boni даже не почесались, — усмехнулся Курион.

Для человека, который всегда выглядел великолепно, Антоний стал выглядеть еще лучше, подумал Курион. Жизнь с Цезарем пошла ему на пользу, включая и запрет Цезаря на вино. Редко Рим рождал подобного великана и силача, внушающего благоговение огромными гениталиями и неукротимым оптимизмом. Люди смотрели на него, и он нравился им совсем не так, как нравился Цезарь. Вероятно, цинично думал Курион, потому что он излучал мужественность, не будучи красивым. Обаяние Цезаря, как и Суллы, действовало и на мужчин, и на женщин. Если бы это было не так, старая утка о связи Цезаря с царем Никомедом не возникала бы так часто, хотя с тех пор никто не мог заметить чего-либо подозрительного в его сексуальной активности. А ведь утка про царя Никомеда держалась только на показаниях двух людей, ненавидевших Цезаря, — уже умершего Лукулла и очень даже живого Бибула. Однако Антония, порой прилюдно посылавшего Куриону сладострастные поцелуи, никто и в мыслях не числил гомосексуалистом.

— Я и не ждал от них чего-то иного, — сказал Антоний, — но Цезарь верит в меня. И считает, что я вполне могу заменить тебя, хотя, возможно, ты с ним не согласен.

— Я согласен с Цезарем, — ответил Курион. — И нравится тебе это или нет, мой дорогой Антоний, ты на какое-то время станешь моим самым прилежным учеником. Я натаскаю тебя на boni, словно пса.

Фульвия, готовая вот-вот разродиться, все же сочла возможным присутствовать на пирушке и возлежала около Куриона. Антоний знал ее много лет и очень ценил. Энергичная, умная, она, несмотря на то что с юности любила Публия Клодия, легко перенесла свое чувство на Куриона, который с Публием был очень несхож. Однако в отличие от большинства женщин Фульвия смотрела на брак вовсе не как на возможность свить свое гнездышко. На любовь и верность ее мог рассчитывать только храбрый, умный и что-то значащий в политической жизни мужчина, каким был Клодий и каким сейчас являлся Курион. И то сказать, она ведь внучка Гая Гракха, жилы ее наполнял чистый огонь. Она была все еще очень красива, хотя ей перевалило за тридцать. И весьма плодовита: четыре ребенка от Клодия, а теперь на подходе — от Куриона. Кто это выдумал, что аристократки обречены на тяжелые роды? Фульвия метала детей, как чихала! Она развенчала множество теорий, ибо ее кровь была очень древней, а генеалогия — очень сложной: Сципион Африканский, Эмилий Павел, Семпроний Гракх, Фульвий Флакк. И несмотря на это, она была просто фабрикой по производству потомства.

  200