37 
— Гаштали, которому солнце служит глазом, — речитативом произнес один из Охраняющих Кости. — Когда весь мир был болотом, когда весь мир был водой мрака, Гаштали спустился вниз, зачерпнул рукой грязь и разбросал ее. Он разбросал ее над царством змей и белыми людьми воды, над рыбами и червями. Гаштали зачерпнул здесь, и Наних Вайя — след его руки. Отверстие открылось, как нора рака, и там, внутри, он нашел существ, сотворенных из грязи. Существа увидели свет и, гонимые любопытством, поползли наверх. Многие из них не выдерживали света и возвращались вниз, другие продолжали ползти вверх, их кожа постепенно высыхала и трескалась. И к солнцу они выползали, уже сделавшись людьми. Много людей вышло на поверхность, а вместе с ними, спрятавшись среди них, проклятые, с дьявольской душой. И тогда Гаштали вновь опустил руку и закрыл выход, так образовался Наних Вайя. Это все, что я хотел сказать.
И Охраняющий Кости замолчал, так и не рассказав историю до конца. Молчание тянулось до тех пор, пока Красные Мокасины не догадался, что все ждут, когда он что-то скажет.
— Там, внизу, те, кто не стали людьми, — наши предки.
— И наступает время, — продолжил Охраняющий Кости, — когда мы должны выбрать одного из нас, чтобы он задал им вопрос и услышал ответ. Разве не ты сегодня выбран для этого, Красные Мокасины?
— Так он заявил, — ехидно вставил Кровожадное Дитя. — Если ты избранный, то ты сможешь спуститься вниз и вернуться назад. Стражи входа Наних Вайя не тронут тебя, но если ты лжешь…
— Ты ничего не знаешь о таинственных путешествиях! — неожиданно и резко оборвал его жрец Онкала. — Только мы знаем, что случится, если Красные Мокасины совершит ошибку.
Кровожадное Дитя опустил голову и замолчал, но раскаяние на его лице так и не появилось.
— Вы уверены, что я должен это сделать? — спросил Красные Мокасины. — Война приближается. Что бы со мной ни случилось, вам ее не избежать.
— Но мы должны решить, что нам делать, — сказал Минко Чито. — Я должен сделать выбор, присоединиться нам к Солнечному Мальчику или вступить с ним в бой. Я должен направить свой народ по одной из этих дорог. Ты утверждаешь, что ты наш провидец на тропе войны. Ты утверждаешь, что говоришь правду. Иди в Наних Вайя. Вернись оттуда. И мы будем знать, что нам делать. Если ты не вернешься, мы прислушаемся к совету Охраняющих Кости.
«Не делай этого», — хотелось сказать Красным Мокасинам, в памяти которого всплыла картина пылающей деревни уичита, когда злобная сила, сидящая внутри, заставила его убивать.
«Я змей, который пытается не забыть, что он человек, — хотел сказать им Красные Мокасины. — Я проклятое существо, которое пытается делать добро, пока его душа не истончилась и не исчезла. Этот спуск ускорит мой конец, если не погубит меня окончательно. И тогда не будет войны, поскольку то, кем я стану, поглотит вас и огнем сожжет весь ваш народ».
Но Красные Мокасины не мог говорить. Узнай они то, что он думает и кем он может стать, они, скорее всего, попытались бы убить его прямо сейчас. И он промолчал, повернулся лицом к огромному холму, справа от которого простирались воды мрака, и кроны кипарисов закрывали небо, слева стоял стеной сумрачный лес. У самого подножия холма зияло кромешной тьмой маленькое отверстие, пролезть туда мог только один человек.
Красные Мокасины согнулся и протиснулся в него. Лаз вел вниз, это был не вырубленный в камне туннель, а нора в твердой, липкой на ощупь, глиняной глыбе. На дне была вода, вначале она доходила до колен, затем быстро поднялась до пояса, стала по плечи, и вот над поверхностью осталась лишь голова. Тусклый свет за спиной угас, потолок глиняной пещеры сомкнулся с водой.
Красные Мокасины набрал в легкие воздуха и нырнул. Скоро потолок вновь поднялся, и он вынырнул глотнуть воздуха.
Но ни лучика, ни проблеска света… густая тьма.
Сотворить детей Тени, чтобы они освещали путь? Нет. Здесь он не должен привлекать к себе внимание. Он должен держать детей Тени при себе и соблюдать тишину.
Лаз тянулся вперед и постепенно сужался. И хотя казалось, что потолок здесь довольно высокий, Красным Мокасинам пришлось развернуться плечом вперед, чтобы протиснуться.
Он остановился перевести дух и где-то в темноте услышал шорох, словно перебирали по стене лапы огромного паука.
И… доносилась музыка. Издалека, тихое «пам, пам, пам» — барабанили капли воды. Переливчатый звук голосов.
37 
