82 
Когда ему удалось отвести от Кэдрин взгляд, он увидел, что все мужчины вокруг пялятся на ее лицо или шарят глазами по ее телу. Себастьян сжал кулаки. Кого бы убить первым?
– Да ты лучше сядь, – услышал он голос за спиной. Обернувшись, Себастьян увидел двух нимф. – Кэдрин сегодня будет не до тебя.
Он снова нашел глазами Кэдрин как раз в тот момент, когда рядом с ней оказался мужчина. Он обнял ее за плечи, чуть не касаясь ее груди. Впервые в жизни Себастьян ощутил настоятельную потребность убить.
Первая нимфа взяла Себастьяна под руку.
– Мы могли бы хорошо провести время. Забудь о валькирии, вампир. Для нас ты тоже запретный плод, если именно это тебя возбуждает.
Себастьян едва слышал ее – так стучала кровь в ушах.
– Она с этим колумбийцем? – прорычал он.
– Да, это он.
Мерзавец нагнулся и провел рукой по ногам Кэдрин, задевая подол юбки. Себастьян пришел в ярость. Наверное, это симптом «жажды крови»? Никогда еще не доводилось ему испытывать такую безумную ярость. Никогда.
«Он лапает то, что принадлежит мне».
Глава 29
Себастьян двинулся к ней, его глаза наливались злобной чернотой. Люди испуганно расходились, уступая ему дорогу. Кэдрин вскочила и бросилась к танцплощадке, пока он не устроил сцену.
Схватив за руку, он потащил ее в темный угол возле черной стены.
– Господи Иисусе, что ты делаешь? – закричал он. – Ты позволила ему прикасаться к себе!
– А ты что делаешь? – закричала она в ответ. Она знала – попади Себастьян в клуб, его явно не порадует происходящее. Но лучше уж объясниться, прежде чем он ее изобьет. Можно подумать, застал ее в постели с хоккейной командой!
Сначала его безумный вид и едва сдерживаемая ярость поставили ее в тупик. Но потом, когда он попытался телепортироваться вместе с ней из клуба, она тоже рассвирепела.
– Пусти меня! – Она вырвала у него руку. – Ты отлично мне поможешь, если колумбиец сейчас уедет без меня.
– Так ты собиралась уехать с ним? – взревел Себастьян, хватая ее за плечи, чтобы снова попытаться телепортироваться. Она вырывалась, и он огляделся вокруг – нет ли где укромного местечка. Втащил ее в маленькую комнатку с двумя креслами и телефоном на полке и захлопнул за собой дверь. Стало тише, но стены содрогались от грохота музыки.
– Как ты могла задумать такое – уехать с ним?
– То, что я делаю, тебя не касается, – прошипела она сквозь зубы.
– Нет, очень даже касается. Он тискал тебя повсюду – а ты не возражала!
– Если я стану тебе отвечать, тем самым признаю твое право спрашивать. А у тебя нет такого права.
– Я заберу перстень у колумбийца, – быстро предложил Себастьян. – Телепортируюсь за ним, возьму опал и сбегу.
– Это запрещено. Ты знаешь, откуда берутся мифы?
Так как он молчал, она сказала:
– Миф – это свидетельство беспечности кого-нибудь из Закона. Каждый миф знаменует собой чей-то провал. За такую проделку Риора не просто дисквалифицирует, она сурово тебя накажет.
– Ну и что? Ты сказала, что собиралась уехать с другим мужчиной. И я уже видел, как он тебя оглаживал.
Казалось, он сейчас вцепится ей в глотку.
Кэдрин вскинула подбородок, и его глаза сощурились.
– Может быть, к тебе вернулись чувства, но ты по-прежнему холодная женщина, Кэдрин Бессердечная!
Он схватил ее за волосы на затылке, привлекая к себе. По какой-то загадочной причине оба тяжело дышали, и это было отчетливо слышно, несмотря на громкую музыку. Не успела она и пальцем пошевелить, как Себастьян поднял ее и задрал подол ее юбки. Зарычал, когда обнаружил, что под ней нет белья.
– Ты собиралась с ним спать? – Его лицо превратилось в маску ярости. Сжав ее голову в ладонях, он прошептал поверх волос: – Хочешь посмотреть, как я схожу с ума? Может, мне его убить? Неужели ты думаешь, что я оставлю в живых смертного, который спал с тобой?
И он грубо, словно в наказание, поцеловал ее, обхватив ладонями ее бедра. Тело Кэдрин напряглось, а затем она начала ему отвечать – медленно, против собственной воли, против доводов собственного рассудка.
– Не надо, – прошептала она задыхаясь.
Дрожа от гнева и возбуждения, Себастьян провел пальцами вверх по ее бедрам. Странно, но прикосновение вышло мягким, почти нежным.
– Хочешь, чтобы я тебя ласкал, Кэдрин? Хочешь почувствовать?
Этого нельзя допустить – не сейчас, не здесь. Черт, этого вообще нельзя допускать!
Она приказала себе вспомнить, зачем она здесь. И против воли отвечала на ласку.
82 
