113 
— Мои родители тоже были норманнами. Меня похитили у них еще ребенком и продали в гарем султана, — сказала Мари, продолжая шить. — Когда рыцари Доминика освободили меня, я уже была весьма сведуща, как ублажать мужчин.
— И ты отплатила рыцарям Доминика тем, что стала их…
— …шлюхой, — ни капельки не смущаясь, докончила Мари. — Да, это то, что я умею лучше всего — меня этому учили с детства. Да вот еще шитью.
Ариана быстро заморгала от удивления.
— Тебя учили ублажать мужчин? Зачем? Я думала, что плотская любовь уже сама по себе для них наслаждение.
— Удовольствие можно получить от корки черствого хлеба и глотка воды, утолив на первое время голод и жажду. Но потом тебе захочется и павлиньих язычков в меду, и крепкого вина.
Мари встряхнула лиф платья, над которым она работала, слегка разгладила шов и снова принялась за шитье.
— Для мужчин, которым больше нравится вкус павлиньих язычков, — продолжала она, — опытная женщина — райское блаженство. До меня Саймону доводилось пробовать только черствый хлеб. Некоторое время я имела над ним большую власть. Однако в конце концов любовь к брату победила в нем похоть.
— И ты жалеешь только о том, что потеряла над ним власть? — не удержалась Ариана.
— Ну конечно. Зачем же иначе женщине знать, что нравится мужчине?
— Для того, чтобы доставлять ему удовольствие, — ответила Ариана.
Внезапно она вспомнила, как сидела у Саймона на коленях и, держа в своих руках его возбужденную горячую плоть, ласкала его. И тогда она вспомнила еще кое-что — свои собственные ощущения.
— И потому, что ей приятно доставлять ему удовольствие, — добавила Ариана, с трудом подавив чувственную дрожь.
Мари улыбнулась и покачала головой, удивляясь неискушенности юной норманнки.
— Вам никогда не удастся приобрести власть над мужем, если вы не будете держать себя в узде, — отчетливо произнесла Мари. — Но если вы хотите подчинить его себе, то вам придется научиться многим вещам: как целовать его и где укусить, где лизнуть и как ласкать, где поцарапать, а где и погладить, как прикоснуться к нему губами и когда принять его в свое лоно.
Ошеломленная этим деловитым перечислением, Ариана даже не нашлась, что ответить.
— В наслаждении таится огромная власть, миледи, — продолжала Мари. — И это единственная власть, которая дана женщинам над мужчинами. Но за это мужчинам принадлежат все сокровища мира, а мы, женщины, не владеем ничем — даже своим телом.
Ариану ужаснуло то, как Мари представила ей людские отношения. Но она почувствовала еще больший страх, когда вдруг поняла: Мари что-то разрушила в душе Саймона, точно так же, как Джеффри — в душе самой Арианы.
«Саймон никогда больше не сможет доверить свои чувства женщине, а я не смогу больше доверить свое тело мужчине.
Но я должна это сделать. У меня больше нет сил нести в себе печальный и жестокий груз прошлого. Этому должен прийти конец.
Во что бы то ни стало».
Мари подняла глаза на Ариану и вздохнула.
— И не думайте даже об этом, леди. Никогда у вас не получится подчинить себе Саймона с помощью гаремных трюков. У вас слишком страстное сердце.
— Страстное? — испуганно переспросила Ариана.
— Об этом мне рассказала ваша арфа, — ответила Мари. — Слушая ее, я бы, кажется, и сама вас соблазнила. Но вам нужен только Саймон. И к тому же Саймон — один из немногих известных мне воинов, кого следует опасаться этому упрямому ослу Джеффри.
— Джеффри, — зло повторила Ариана. — Почему ты не соблазнишь его?
— Не думаю, что вам, леди, он настолько небезразличен, что вы заботитесь о его удовольствии.
— Я его презираю!
— А, я вижу. — На губах Мари мелькнула жестокая улыбка.
Она завязала еще один узелок, расправила почти дошитый лиф платья и удовлетворенно кивнула.
— Сегодня ночью, как только Джеффри наскучит ваша служанка…
— Джеффри сейчас с Бланш? — потрясение произнесла Ариана.
— Да, но только потому, что я ему отказала, зная, что Саймон его терпеть не может.
— А ребенок Бланш… он от Джеффри?
— Похоже на то. У нее хватит ума смекнуть, что внебрачный ребенок знатного господина — совсем не то, что крестьянский отпрыск. — Мари пожала плечами. — Но ей со мной не тягаться. Да и Джеффри тоже.
Ариана ничего на это не возразила.
— Он у меня поползет в чем мать родила через весь свиной загон и будет лизать то место, на котором я сидела, — злобно усмехнулась Мари. — Я это сделаю ради вас, миледи.
113 
