Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
129 
– У Глории Дюбари была связь с Майклом Торрентом? У тебя разыгрывается воображение.
Дельрико ласково погладил пальцем спусковой крючок пистолета, который уже казался Лайлу пушкой.
– Ева сказала. О боже, зачем мне это выдумывать? Дрожа и заикаясь, не сводя обезумевших глаз с пистолета, Лайл выпалил все, что смог вспомнить. И с каждым словом взгляд Дельрико становился все более задумчивым.
– Итак, мисс Дюбари забеременела от Майкла Тор-рента и сделала аборт. – Дельрико отложил информацию про запас. У Маркуса Гранта успешный бизнес, и вряд ли он захочет, чтобы эта история увидела свет. – Но какое отношение это имеет к тому, что мисс Саммерс – дочь Евы?
– Ева ей сказала. Она сказала, что примерно через год ее обрюхатил Виктор Флэнниган. Она тоже хотела сделать аборт, но передумала и оставила ребенка. И отдала его приемным родителям. Ева призналась этой Саммерс, что она ее мать. Богом клянусь. Саммерс совсем сорвалась с катушек, начала визжать и бить посуду. Выбежали те две, Треверс и Соломен, а я вернулся к гаражу наблюдать. И оттуда слышал ее вопли, а Ева плакала. Потом Саммерс бегом вернулась в гостевой дом. Я знал, что вы хотели бы сразу это узнать. Я не лгу. Клянусь.
Дельрико поверил и убрал пистолет. Лайл слишком глуп, чтобы выдумать клинику во Франции, частную лечебницу в Швейцарии…. У Евы есть дочь, думал Дельрико. Дочь, которую она, несомненно, захочет защитить. Он уже улыбался, не обращая внимания на Лайла. Лайл – просто омерзительная свинья… но и свиньи бывают полезными.
Джулия в жизни не видела столько ситца в одном месте. Видимо, Глория заказала декоратору уютный старомодный кабинет, и получила все это. По полной программе. Розовые шторы с рядами воланов, рюшей, оборочек, ковры на стенах, медные горшки с мотками пряжи и высушенными цветами, крошечные столики, заставленные миниатюрными статуэтками. В общем, кошмар для уборщицы и несчастных посетителей, рисковавших споткнуться или разбить бедро о какой-нибудь острый угол.
И кошки. Три кошки спали в пятне солнечного света, спутавшись в один клубок.
Глория сидела за маленьким столиком на гнутых ножках, более подходящим для будуара, чем для рабочего кабинета. В бледно-розовом платье с пышными рукавами и кругленьким воротничком она выглядела олицетворением невинности и доброжелательности… однако Джулия заметила ее обгрызенные ногти.
– Мисс Саммерс. – Глория поднялась из-за стола, приветливо улыбаясь. – Поскольку вы приехали вовремя, вы легко нас нашли.
– Да, очень легко. – Джулия повернулась к Глории боком, чтобы протиснуться между очередным столиком и скамеечкой для ног. – Я высоко ценю ваше согласие на эту встречу.
– Не стоит благодарности. Ева – одна из моих давних и ближайших подруг. Как я могла отказать? Присаживайтесь, пожалуйста.
Джулия села. Естественно, ни одна из них не станет вспоминать стычку на приеме Евы, но обе знали, что преимущество на стороне Джулии.
– Чай, кофе?
– Нет, ничего. Благодарю вас.
Мучительно размышляя утром, явиться на эту встречу или отменить ее, Джулия выпила столько кофе, что его хватило бы на неделю.
– Итак, вы хотите поговорить о Еве, – начала Глория голосом жизнерадостной монахини. – Я знаю Еву лет тридцать, пожалуй. Признаюсь вам, когда мы познакомились, я была напугана и очарована. Это случилось… это случилось как раз перед тем, как мы начали работать…
– Мисс Дюбари, – очень тихо и очень настойчиво прервала Джулия, – я бы о многом хотела поговорить с вами, о многом расспросить, но я чувствую, что мы не найдем общий язык, пока не проясним один вопрос.
– Неужели?
Сегодня Джулия была уверена только в одном: она не будет играть ни в какие игры.
– Ева рассказала мне все.
– Все? – Улыбка осталась на месте, как приклеенная, но под столом Глория сцепила руки. – И о чем же?
– Майкл Торрент.
Глория моргнула два раза и несколько изменила выражение лица. Если бы режиссер приказал ей изобразить легкое недоумение и вежливое смущение, делать второй дубль не пришлось бы.
– Майкл? Ну, конечно, он ведь был ее первым мужем. Естественно, что вы обсуждали его.
Джулия поняла, что актерский талант Глории до сих пор не оценен по достоинству.
– Я знаю о вашей связи. О клинике во Франции.
– Боюсь, что не понимаю вас. Джулия схватила свой портфель и опустила его на хрупкий столик.
– Откройте. Посмотрите. Ни скрытых камер, ни спрятанных микрофонов. Полная конфиденциальность, мисс Дюбари. Только вы и я. И даю вам слово, все, что вы скажете, не выйдет за эти стены.
129 
