Последние отзывы

  132  

– Я буду ждать, Джил. Я люблю тебя.

– Я знаю. Не тревожься обо мне. Я справлюсь.

– Мы справимся, – поправил он.

Повесив трубку, Джулия не сразу вышла из отеля. Она еще не была готова встретиться с Евой лицом к лицу. В ней было еще слишком много гнева, слишком много боли. Сколько понадобится времени, чтобы они утихли хотя бы чуть-чуть?

Мужчина, в котором она узнала бы – если бы увидела – увлеченного журналом «инструктора по плаванию» из аэропорта в Сосалито, как тень последовал за ней.

Хватит ходить вокруг да около и изображать Мистера Приятного Парня! Дрейк был настолько взбешен, что залез на крышу своей машины, не беспокоясь о том, что царапает щегольскую краску, а неуклюже навалившись животом на гребень высокой стены поместья, даже не подумал, что может порвать трехтысячедолларовый костюм.

Ева считает его идиотом, мрачно размышляя Дрейк, обдирая ладони о камни. Но он не идиот. Он так умен и предусмотрителен, что, выходя из дома, отключил электропитание охранной сигнализации.

Он умен, предусмотрителен и заботится о своем будущем. И Ева не смеет выставлять его из дома, да еще через свою проклятую секретаршу. Ева его выслушает и поймет, что он не шутит.

Неудачно приземлившись и подвернув ногу, Дрейк заковылял через заросли олив к полю для гольфа. Он обильно потел и задыхался от боли и злобы. Ева не посмеет вычеркнуть его из завещания. Пусть только попробует!

Мужчина, следивший за Джулией, проводил ее до ворот поместья, затем решил объехать территорию и провести остаток дня, не выпуская из виду ворота. Работа была монотонной, но платили за нее хорошо. За сотню баксов в день плюс оплата расходов можно и потерпеть некоторые неудобства: жару, скуку и пластмассовую бутылку, в которую приходится мочиться.

Когда мужчина узнал «Порше», естественное любопытство заставило его остановиться. Пара царапин на крыше подсказала дальнейшие действия. Ухмыляясь, он залез на «Порше» и увидел Дрейка, ковыляющего между полем для гольфа и теннисными кортами.

Мужчине понадобилось лишь мгновение, чтобы решиться перелезть через стену. Умный человек не упустит своего шанса. Внутри он узнает гораздо больше, чем снаружи. И чем больше он узнает, тем больше ему заплатят.

Когда Джулия въезжала в ворота, навстречу ей пулей вылетел «Мерседес» Глории. Даже не взглянув на Джулию, Глория вдавила до упора педаль газа.

– Чуть бампер не потеряла! – крикнул Джо, качая головой, затем улыбнулся Джулии. – Эта дамочка водит хуже моего семнадцатилетнего сына.

– Она выглядела расстроенной.

– Выглядела так же, когда приехала.

– Она долго здесь была?

– Не-а. – Джо отделил от столбика один вишневый леденец и предложил Джулии, а когда она вежливо отказалась, кинул его себе в рот. – Может, минут пятнадцать. Люди так и снуют туда-сюда все утро. Я бы сделал состояние, если бы взимал пошлину.

Джулия знала, что от нее ожидается улыбка, и улыбнулась, – Сейчас у Евы есть посетители?

– Не думаю.

– Спасибо, Джо.

– Никаких проблем. Желаю хорошо провести день.

Джулия вела машину медленно, еще не решив, остановиться у главного дома или ехать дальше… и проехала к гостевому дому. Она еще не готова. Ей необходимо еще немного времени, еще немного пространства.

Выйдя из автомобиля, она сразу направилась к саду и не заметила, как за ее спиной приоткрылась и вернулась на место штора.

Джулия присела на каменную скамью, погрузившись в звуки и ароматы сада: тихое жужжание пчел, шелест птичьих крыльев в густой листве, нежные ароматы жасмина, лилий, олеандров и густой запах только что политой травы и земли.

Она всегда любила цветы и, когда жила на Манхэттене, каждую весну высаживала в ящиках на подоконнике герань. Вероятно, она унаследовала любовь к цветам от Евы… но сейчас не хотелось об этом думать.

Джулия успокаивалась, рассеянно теребя брошь, приколотую утром к жакету. Брошь ее матери, единственной матери, которую она знала. Правосудие. Справедливость. Ее родители посвятили свою жизнь правосудию. И ей.

Она вспоминала, как ее везли в школу в самый первый, страшный день, как успокаивали, укачивали. Вспоминала, как ей рассказывали сказки на ночь. И то Рождество, когда ей подарили сверкающий двухколесный велосипед. Вспоминала свою боль и смятение, когда развод разделил людей, которых она любила больше всего на свете. И как они объединились, чтобы поддержать ее во время беременности. Как они гордились Брэндоном, как помогали ей получить образование. Как больно даже сейчас думать о том, что она потеряла их обоих.

  132