38 
— Так ты добирался оттуда? — обратился к нему Дэвид.
— Мой дорогой брат, а откуда же еще?
Как ты думаешь, мог ли выжить в Кале или еще каком-нибудь порту англичанин? Англичанин… перевозящий француженку через канал! Как ты представляешь себе все это?
— Смутно, — ответил Дэвид. — Я не ожидал, что ты сможешь пробраться через Францию.
— Джонатан когда-нибудь расскажет тебе об этом, — сказала матушка.
Она перевела взгляд с меня на Софи. Я поняла, что она имела в виду, и Дэвид тоже. Тема была слишком болезненной, чтобы обсуждать ее при Софи. Мы все услышим позже, когда ее не будет в нашей компании.
— Что ж, вы здесь и это замечательно, — сказала я. — Мы так волновались…
Моя рука лежала на столе, и Джонатан легко сжал ее. Это был, без сомнения, братский жест, но прикосновение его руки заставило меня вздрогнуть.
— Я отдала тете Софи детские комнаты, — сказала моя мать.
— О… ими не пользовались годы.
— Они понравились мне сразу же, как я их увидела, — сказала Софи.
— Они приехали рано утром. Что это был за день! — продолжала быстро говорить моя мать. — Я была так рада… а потом я ждала Шарло…
Дикон сказал:
— Он делает то, что хотел делать. Нельзя людям запретить так поступать, ты знаешь, Лотти. Он собирается жить самостоятельно.
— Что с ним будет?
— С Шарло все будет в порядке, — сказал Дикон. — Он из тех, кто среди этого сброда вскоре станет генералом, вот увидишь.
Дэвид сказал мрачно:
— Это будет слишком хорошо для армии черни.
— Да, действительно, — согласился Дикон. — Удивительно, но они получили настоящих бойцов, эти бунтовщики. Следует отметить, французы всегда были прекрасными солдатами.
Он нежно смотрел на Лотти. Он никогда не испытывал подобного чувства к своим сыновьям. Дикон был слишком эгоистичным; он не был человеком, которому присущи сентиментальные привязанности. Поэтому и его страстная любовь к моей матери была такой удивительной; и это еще больше поражало тем, что свою привязанность он не делил ни с кем.
— О да, — продолжал он, — Шарло нашел свое место под луной и его тень Луи-Шарль тоже. Когда эта глупая война кончится, когда кровожадные граждане Республики утихомирятся, когда спокойствие воцарится во Франции и все вернется на круги своя, тогда, Лотти, моя любовь, мы нанесем визит во Францию. Нас любезно примет месье генерал, украшенный всеми заслуженными медалями… и ты будешь очень гордиться им.
— Дикон, ты фантазер. Но ты прав. Он знает, как себя вести.
Суп убрали и поставили ростбиф.
— Ростбиф старой Англии! — сказал Джонатан. — Ничего нет подобного ему. — Он придвинулся немного ближе ко мне. — Среди прочего…
— Долгое отсутствие в стране помогает лучше оценить ее, прокомментировал Дикон.
Тетя Софи плохо говорила по-английски, и разговор за столом велся наполовину на английском, наполовину на французском языках. Французский Джонатана был такой же, как у его отца, очень англизированный.
— Удивляюсь, как тебе удалось все это пройти, — сказала я.
Он приложил пальцы к губам, и моя мать сказала, смеясь:
— Ты думаешь, что Джонатан не смог справиться с языком? Он преодолел эту трудность. Он такой же, как и его отец.
Джонатан и Дикон посмотрели друг на друга и рассмеялись. Между ними было взаимопонимание, чего не было между Диконом и Дэвидом. Я думаю, это происходило из-за их сходства.
— Надеюсь, тебе будет удобно в детской, — обратился Дэвид к Софи.
Он хорошо понимал по-французски и говорил на нем достаточно хорошо, но из-за акцента и интонации было немного трудно понимать его. Я мечтала, что теперь, когда тетя Софи с нами, он это исправит. Я снисходительно улыбнулась. Он захочет упражняться во французском со мной. Это было типично для него. Он всегда хотел совершенствоваться в любых интеллектуальных занятиях. Джонатан был такой же, но только в отношении того, что его интересовало; таким образом, они в чем-то были похожи. Джонатан, однако, никогда не занимался такими вещами, как совершенствование в языке.
— Да, спасибо, — сказала Софи. — Эти комнаты подойдут мне.
Она любила уединение. Я поняла, что она имеет в виду. Детская была отделена от всего остального дома, так же как ее покои в Шато Обинье, и ее самое большое желание было жить отдельно от всей семьи. Думаю, она всегда специально показывала мне, что отличается от других.
38 
