Особенно,... 
41 
Я прикидывался немым, так как плохо говорил по-французски.
Они боялись, что я, открыв рот, сразу же всех выдам. До Обиньона, несмотря на многие препятствия, мы добрались довольно быстро. Я перестал разыгрывать из себя немого, так как подумал, что мой плохой французский может быть принят за какой-нибудь местный диалект. Считалось, что я уроженец юга страны, граничащего с Испанией, поэтому и говорю так плохо. Вы были бы потрясены, если бы увидели, где мы жили: цыплята бегают по газонам, клумбы запущены, пруды полны затхлой водой… Я никогда не видел Обиньона в хорошие времена, но и того, что осталось, было вполне достаточно, чтобы представить, как прекрасно здесь было раньше.
— Там было изумительно, — вставил Дикон. — Вся эта милая страна… обречена на запустение.
Глупые вандалы!
Они разрушают свою страну.
— Итак, — продолжал Джонатан, — наше разочарование стало еще большим, когда мы достигли Шато, так как ни Софи, ни Жанны не было в имении. Мы боялись спрашивать о них и оказались в затруднительном положении. Шарло не хотел уезжать слишком далеко, да мы и не знали, куда идти. Кроме того, он боялся, что, несмотря на маскировку, его могут узнать, если он направится в город в гостиницу. Луи-Шарль тоже боялся этого. Я ходил по винным лавкам, сидел там, попивая вино и слушая разговоры… Я мало говорил и прикидывался дурачком, который не понимает, о чем говорят.
Они были снисходительными ко мне.
— Всегда полезно изображать дурака, — вставил Дэвид. — Это заставляет других чувствовать свое превосходство и получать от этого удовольствие.
— Что же, я действительно удачно играл эту роль. Там была девушка, которая разносила вино. Как было ее имя? Мари… да, именно так. Она жалела меня и обычно разговаривала со мной.
Я обратил на нее внимание и считал, что могу узнать у нее много полезного, спросив о том, о чем не решался спрашивать у остальных. Я повел себя с Мари, как нужно. Выбравшись из винной лавки, я присоединится к тем, кто остался спать в повозке. Спустя некоторое время Мари рассказала мне о прежних днях и о семье из Шато. Каких скандальных историй я наслушался, дорогая мачеха!
— Вокруг людей, подобных отцу, всегда скандалы.
— Похоже, что он постоянно устраивал их. Я услышал о его романтической женитьбе на твоей матери, и как она умерла. Это было необычайно интересно. Я угостил Мари виноградом и наконец узнал, что Арман умер; его похоронили в Шато. Его компаньон уехал, и там остались только три женщины. За ними постоянно следили, пытаясь выяснить, как они живут. Мадемуазель Софи, несмотря на уродство, была аристократкой… а Жанна и старая экономка оказались весьма сообразительными. Они должны были все время контролировать себя. Кто-то, должно быть, предупредил Жанну, что подозрения относительно них усиливаются, и они решили бежать. Однажды Шато опустел.
Когда и куда они уехали, никто не знал. Мари могла только предполагать, что есть два места, куда они могли уехать. У старой экономки, которая была известна как тетушка Берта, где-то в провинции была семья. А Жанна Фужер приехала из округа Дордон. Она была скрытной особой, но Мари помнила, что однажды кто-то приехал из Перигора и увидел Жанну, когда та делала покупки, и спросил ее имя. Когда этому человеку сказали, что это Жанна Фужер, которая ухаживает за больной женщиной в Шато, он сказал, что он узнал ее, так как знает семью Фужер, которая живет в Перигоре.
Мы получили ключ к разгадке и на несчастной старой лошадке по ухабистым дорогам, так как мы должны были держаться подальше от городов, немедленно отправились на юг. Никто не интересовался нами, ведь мы выглядели, как их добрые старые соотечественники. Шарло с усердием распевал «Марсельезу», а я вторил ему. Эта великая песня революции, и крестьяне считали, что ее необходимо знать настоящим патриотам. Я не хочу подробно останавливаться на деталях, но могу сказать, что мы несколько раз с трудом избежали опасности. Было много случаев, когда мы почти выдали себя и были близки к провалу. Все-таки очень тяжело для аристократа, а Шарло один из них, быть равным с простолюдинами. Я уверен, что отлично играл свою роль, слабоумный дурачок из какого-то неизвестного местечка на юге, где говорят на местном диалекте, почти неизвестном добрым гражданам Республики. Мне было легче, чем Шарло. После многих превратностей судьбы, которые я перечислю потом, если кто-нибудь из вас пожелает услышать о них, мы напали на след семьи доброй Жанны. А в одном маленьком крестьянском доме уцелели только брат и сестра, они и приютили странствующую пару, нагруженную драгоценностями, и попытались выдать Софи за добрую маленькую крестьянку, правда, не очень успешно. Экономка вернулась к своей семье, а Жанна и Софи присоединились к нам… Софи играла роль матери Шарло, чем, я думаю, была весьма довольна, а Жанна — жены Луи-Шарля. Для меня не осталось никого, и я сначала чувствовал себя немного обиженным.
41 
