111 
— Да, — согласилась я, — должно быть, женщины за ним увиваются. У него богатый выбор!
— Судя по всему, у него хорошие манеры: ничего не осталось от странствующего цыгана!
— Мне Джейк показался почти таким же, как раньше.
— Конечно, тебе удалось пообщаться с ним! Ага, вот и твой отец, он догадался, где я могу находиться. Ты прав, мы здесь сплетничаем!
— Какое облегчение, когда, наконец, все приходит к концу, — сказал отец, усаживаясь на стул. — Вы были самыми красивыми женщинами на балу!
— Не преувеличивай! — сказала мать. — Там были, гораздо более блестящие дамы, чем мы!
— А я и не говорил про блеск, я говорил про красоту!
— Дикон, а ты видел, кто там был?
— Половина высшего света Лондона, полагаю.
— Ты не заметил ничего особенного?
— Я смотрел только на своих красавиц — жену и дочь!
— Дикон, ты уже слишком стар для того, чтобы впадать в такую сентиментальность! Я хотела спросить, не приметил ли ты молодого человека, постоянно танцевавшего с Джессикой?
— Смуглого?
— Ну да! Ты не заметил ничего особенного?
— Приятный на вид, хорошо воспитанный человек…
— Дикон, ты невнимателен: этого человека мы знали когда-то. Ты помнишь цыгана Джейка?
— О, Господи! Не могу поверить в это!
— Это правда, — сказала я, — Он узнал меня.
— Нам рассказала о нем леди Инскип! — воскликнула мать.
— А что он делал на балу?
— Джейк был приглашен туда, — ответила я, — причем в качестве почетного гостя!
— Его представила мне сама леди Инскип! — вставила мать.
— Он получил в наследство состояние и титул, вот почему вернулся домой из Австралии. Его поместье расположено в Корнуолле, но у него есть и дом в Лондоне.
— Ну конечно, вы уже выяснили все детали!
— Разве это не романтично? — воскликнула мать.
— Это, несомненно, романтичная фигура!
— Джейк приедет в Грассленд, — сказала я. — Это удивило родителей.
— Он имеет право видеть свою дочь!
— Тамариск, — пояснила мать.
— Ему бы лучше помалкивать об этом, — заметил отец.
— Похоже, он не собирается помалкивать. Он хочет видеть свою дочь!
— Так значит, он остановится в Грассленде? — спросила мать. — Или ты предпочитаешь, чтобы мы приняли. его в Эверсли?
— Почему? — спросила я.
— Просто я подумала, что тебе будет так удобней? — быстро ответила мать.
— Тамариск живет в Грассленде. Джейк захочет быть там, где находится дочь!
— Вот именно, — сказал отец.
— Надеюсь, вы не будете слишком много болтать о том, что он отбыл срок? — спросила я.
— А какая разница? Он отбыл наказание, и с этим покончено!
— У него есть дочь, — напомнила мать.
— У многих мужчин есть дочери.
— Незаконные? — поинтересовалась мать. Отец пропустил это мимо ушей.
— Пусть приезжает: возможно, он снимет с тебя, Джессика, эту обузу, — он зевнул. — Ну, пойдем. Теперь я уже не большой охотник до этих балов за полночь. Спокойной ночи, дочка, приятных сновидений.
Мать нежно поцеловала меня. А у меня было такое чувство, будто она поняла, какое впечатление на меня произвела встреча с цыганом Джейком.
На следующее утро Джейк пришел к нам в дом и спросил меня. Я приняла его в гостиной, обрадованная и в то же время неуверенная в себе.
— Добрый день! — сказал он, взяв обе мои руки и улыбаясь. — Надеюсь, вы простите мне столь ранний визит? Вчера мы расстались, не обговорив подробностей.
— Подробностей? — спросила я.
— Вы были любезны согласиться на мой визит в Грассленд, чтобы я повидался с дочерью!
— Да, конечно. Думаю, лучше будет посоветоваться с моей матерью. Когда вам удобно?
— Как можно скорее! Узнав неожиданно о том, что у меня есть дочь, я почувствовал, что мне не терпится познакомиться с ней! Я хотел бы пригласить вас позавтракать со мной: я знаю здесь пару неплохих мест.
Я заколебалась, а он продолжил:
— Мне нужно так много узнать о моей дочери!
— Конечно, я понимаю.
Я чувствовала себя глупо, неловко, сильно желая пойти с ним и одновременно понимая, что не следует проявлять излишней сговорчивости. А почему бы и нет? Ведь я была замужней женщиной, значит, имела определенные привилегии и свободы. Отказаться отправиться с ним вдвоем — значило бы намекнуть на то, что я подозреваю его в недобрых намерениях. Или это действительно так и есть! Почувствовав мою нерешительность, Джейк продолжал:
111 
