Особенно,... 
96 
— Нам нужно пробраться поближе к Вестминстерскому мосту, где он будет высаживаться, — сказал Джонатан.
— Там будут толпы народа, — сказал Питер.
— Возможно, но это самое лучшее место.
Мои родители собирались наблюдать за происходящим из окна, и отец посоветовал нам сделать та же самое.
— Ой, давайте выйдем на улицу, — начала упрашивать Тамариск. — Из окна будет совсем не то впечатление! Я хочу быть внизу, там, где много народу.
— Ты пойдешь со мной? — спросил Джонатан.
— Да, да! — она запрыгала от радости.
— Если вы хотите попасть в давку, то отправляйтесь! — сказал отец.
В конце концов, на улицу отправились Амарилис, я, Джонатан, Питер и Тамариск.
— Только не к самому Вестминстерскому мосту, — предупредил отец.
— Я знаю там удобное место, — ответил Джонатан.
Я была вынуждена согласиться с Тамариск — конечно, на улицах праздник ощущался совсем по-другому: торговцы продавали сувениры-платки и кружки с изображением герцога.
— Не слишком большая честь для герцога! — заметил по этому поводу Джонатан.
Оркестр играл «Правь, Британия». Чем ближе к мосту, тем гуще становилась толпа, слышались крики.
— Остановимся здесь, — сказал Джонатан.
— Пожалуй, слишком близко, — Питер.
— Ну и хорошо, — произнес Джонатан, — мы же хотим посмотреть на великого человека!
— Будет давка, когда поедет его карета!
— Самое главное — увидеть его! — ответил Джонатан. — сказала, что это просто необходимо, правда, цыганочка?
— Я хочу видеть герцога! — твердо заявила она.
— Ладно, — согласился Питер. — Это, пожалуй, лучшее место, на какое мы можем рассчитывать. Я просто подумал о том, что произойдет, если толпа начнет двигаться.
— Надо держаться вместе, — сказал Джонатан. — Не отставай, цыганочка! Ты меня слышишь?
Шум и крики усилились, и вот появился сам великий герцог. Тамариск отчаянно закричала: «Я ничего не вижу! Тут так много людей!» Джонатан поднял ее и, к огромной ее радости, усадил на плечо, так что теперь Тамариск возвышалась над толпой.
Герцог садился в карету, отвечая на приветственные крики. Его нельзя было назвать высоким или низким — «Пять футов девять дюймов», — решила я. Он прекрасно смотрелся в военной форме, украшенной орденами; хорошая фигура, упругая походка, говорившие о прекрасной физической форме. У него был орлиный профиль, и мы находились достаточно близко, чтобы разглядеть его серые проницательные глаза.
— Боже, благослови великого герцога! — то и дело слышались выкрики из толпы. Стоял гул восторженных голосов.
Затем толпа двинулась вперед. Из кареты выпрягли лошадей, ее окружили люди, пожелавшие сами довезти экипаж до дома герцогини на Гамильтонплейс. Это было небывалое зрелище.
— Ну вот, — сказал Джонатан, — из окна мы мало что могли бы увидеть, правда?
— Там было бы удобней, — заметила я.
— Здесь удобно! — стояла на своем Тамариск.
— Но не все же удостоились чести сидеть на плече галантного джентльмена! — напомнила ей я.
Она счастливо осматривалась вокруг. Карета медленно продвигалась вперед, и толпа следовала за ней. Джонатан снял Тамариск с плеча, поставил на землю и сказал:
— Держись поближе!
Толпа начала давить сильней. Именно об этом предупреждал нас Питер. Ревущее людское море окружило карету герцога.
— Нужно выбираться из толпы, — сказал Питер. Он взял нас с Амарилис за руки. — Пошли.
Тамариск заявила:
— А я хочу идти за каретой!
С этими словами она повернулась и пошла в противоположном направлении.
— Тамариск! — закричала я.
Она продолжала проталкиваться дальше. Я заметила, как девочка скрылась в людском водовороте, и представила, как сейчас ее растопчут: народ напирал со всех сторон, а она была такой маленькой, почти незаметной. Я оцепенела от ужаса.
Джонатан, смотревший в ту же сторону, пробормотал:
— Да ее раздавят насмерть!
Он начал пробиваться сквозь толпу и подоспел как раз за долю секунды до того, как Тамариск упала. Джонатан взял ее на руки и начал пробираться сквозь толпу к нам. Это оказалось нелегкой задачей. Вокруг него смыкалась толпа, желающая пробиться к карете. Амарилис судорожно сжимала руку Питера. Мне стало дурно от страха: я ощущала это ужасное чувство — когда толпа окружает тебя, обволакивает, бросает наземь и размазывает по мостовой. Именно такая судьба ожидала бы Тамариск, если бы не Джонатан.
96 
