Особенно,... 
46 
Дрожа всем телом, Бренда закрыла глаза, и воображение стало рисовать ей картины одну соблазнительней другой. Вот Гриффин властно снимает с нее рубашку, вот обхватывает ладонями тяжелые груди, вот ласкает пальцами темные отвердевшие соски… Эти чувственные видения пьянили и будоражили ее и без того распаленную плоть.
Пораженная силой своей страсти, Бренда начала вставать с колен, чтобы отстраниться от Гриффина и таким образом обуздать себя. При этом она нечаянно оперлась рукой о его бедро… и тут же замерла, потому что обнаружила неоспоримое свидетельство того, что он и во сне готов откликнуться на ее безмолвный чувственный призыв.
Желание пронзило ее нестерпимой болью, кровь тяжело и гулко забилась в висках, сердце вначале замерло, а потом застучало все быстрее и неистовее. Кусая губы, Бренда боролась с искушением снова дотронуться до напряженной мужской плоти, а потом отдаться страсти…
Ошеломленная, она уже не осознавала, что делает, и даже не заметила, как рубашка соскользнула на пол с ее плеч, влажно мерцавших в полумраке, обнажив тяжелые, набухшие от возбуждения груди.
Медленно, словно во сне, она расстегнула Гриффину рубашку и, затаив дыхание, залюбовалась его загорелой мускулистой грудью, покрытой шелковистой порослью темных волосков, которая, сужаясь, исчезала под поясом джинсов. Бренда погладила их, прижалась лицом, с наслаждением вдыхая запах мужского тела, а потом стала осыпать поцелуями теплую кожу, касаясь ее отвердевшими сосками…
Она застонала, сходя с ума от неистового желания и, уже не владея собой, жадно прильнула губами к губам Гриффина.
Он открыл глаза.
Жаркая волна смущения окатила Бренду. Лишь сейчас она в полной мере осознала, что творит.
– К-когда ты проснулся? – сдавленно прошептала она.
– Проснулся? – вздохнул Гриффин. – Мне кажется, что я еще сплю… – Он увидел, что она залилась жгучим румянцем, и нежно погладил ее по щеке. – Не надо смущаться, родная. Нет и не может быть большего счастья для мужчины, чем то, которое ты мне только что подарила.
Сгорая от стыда, Бренда попыталась было отстраниться, но он удержал ее и медленно оглядел с головы до ног. Она затрепетала под этим чувственным, испытующим взглядом, нервно провела языком по пересохшим губам и затаила дыхание, когда он задержался на ее обнаженной груди.
– Я просто хотела… то есть, я не думала, что… – начала она, запинаясь.
– Не надо оправдываться, Бренда, – тихо сказал Гриффин, – и не надо ничего объяснять. Если ты сейчас чувствуешь хотя бы десятую долю того, что переполняет меня…
Он не договорил и, наклонив голову, нежно обхватил губами ее напряженный сосок. Бренда вскрикнула от наслаждения, выгнувшись всем телом. Она мечтала об этой ласке, но даже в самых смелых фантазиях не представляла, каково чувствовать ее наяву.
Отблески огня играли на ее нежной нагой коже, прекрасное тело отливало молочной белизной.
Гриффин с едва слышным вздохом отстранился. Сладостная дрожь пробежала по ее телу, словно нежный, ласкающий порыв ветерка, когда она прочитала в его темных глазах пламя едва сдерживаемого желания.
– О, Бренда!.. – Гриффин опустил голову ниже, прижался пылающим лицом к ее шелковистому податливому животу, и обхватил ладонями бедра. – Я хочу тебя… хочу тебя всю, без остатка…
– Нет, подожди… Разденься, – едва слышно прошептала она и жарко покраснела, изумляясь тому, что сумела выговорить такое. – Я хочу видеть твое тело, – сказала она тихо, – касаться его и…
Бренда осеклась, робко проведя ладонью по его затянутому в джинсы бедру. Она боялась, что зашла чересчур далеко и такая откровенная чувственность может оттолкнуть его. Никогда прежде ей не приходилось испытывать ничего подобного, и непреодолимое желание ласкать мужчину, открыто наслаждаясь его наготой, немного пугало ее.
– Пожалуйста… – умоляюще прошептала она, сгорая от смущения.
– Тебе надо бы отдохнуть, – с сомнением произнес Гриффин, но глаза его горячо и безмолвно твердили о том, что он хочет того же, что и она, и когда он взялся за молнию джинсов, руки его дрожали так же заметно, как у самой Бренды.
Он быстро разделся, словно не замечая ее жадного взгляда, в котором любопытство смешивалось с затаенной робостью, а потом помедлил и, посмотрев на нее, пробормотал:
– Мне-то казалось, что я знаю все способы, способные возбудить мужчину, но твой взгляд – это нечто особенное.
46 
