59 
— Утром я пошлю за врачом.
— Это не понадобится. Просто кашель мешал Эдварду заснуть, а потом, когда он, наконец, уснул… я выскользнула за медом — Прекрасная идея. Я пойду с вами.
— Вы знаете, где мед?
— Нет, но мы найдем его. Он стоит где-то вместе с вареньем и джемами. Вы в самом деле считаете, что у малыша нет ничего серьезного?
— Господи, конечно, нет. Боюсь, что я слишком трясусь над ним. Но вам это понятно. Вы в этом смысле такая же, как и я. Я прекрасно разбираюсь в легких недомоганиях у детей, которые мгновенно проходят. Вероятно, к ужину он будет в полном порядке.
Мы дошли до кухни и после недолгих поисков, нашли мед.
— Это замечательно, что вы заботитесь о нем, — сказала я.
— Он такая прелесть!
— Я тоже так думаю. Но вы так хорошо к нему относитесь.
— Это просто моя работа, поэтому, пожалуйста, не делайте из меня героиню. Мне доставляет удовольствие присматривать за Эдвардом Я хотела найти какое-то пристанище. Вы и ваша семья столько для меня сделали. Если я смогу хоть немного отплатить вам, я буду вне себя от радости. То, что делаю я, пустяки по сравнению с тем, что вы сделали для меня. Быть здесь, выбраться…
Я сжала руку Андрэ.
— Странно, что зло может породить что-то хорошее, — сказала я.
— А возможно, и добро может породить зло.
— Неужели вы верите в это?
— Нет, конечно, нет. Думаю, мне надо поспешить назад. Его светлость Эдвард может проснуться и раскрыться, если некому будет приглядеть за ним.
— Надеюсь, его кашель не станет сильнее. Мы должны проследить за этим, Андрэ.
— Положитесь на меня.
Мы вместе поднялись по лестнице.
— Я пойду к Эдварду, — промолвила я.
— Лучше не надо, — сказала девушка. — Если он проснется, его заинтересует, что происходит, и он больше не заснет. Надеюсь, он все еще спит.
Тогда все хорошо. В случае необходимости я дам ему мед. Если что-нибудь действительно будет не так, я сразу же приду к вам.
— Наверное, вы правы, — сказала я.
Мы помедлили у моей двери.
— Мне так жаль, что я побеспокоила вас, — сказала Андрэ. — Я старалась не шуметь.
— Вы испугались, когда увидели меня. Боюсь, я напугала вас.
Андрэ рассмеялась.
— Наверное, я приняла вас за привидение. Вы чутко спите?
— Да нет. Просто я уже проснулась. Думаю, меня разбудила луна. Она светила прямо в окно.
О, как я хочу, чтобы эта проклятая война кончилась! Из-за нее у всех нас сдают нервы.
— В Марчлэндзе у нас почти не останется времени думать о чем-то, кроме госпиталя.
— Возможно, работа там пойдет нам на пользу.
— Хотелось бы, — сказала Андрэ. — Ну, спокойной ночи, Люсинда. И еще раз прошу извинить меня.
Я вернулась в постель. Я думала о тревоге Андрэ за Эдварда я надеялась, что с ним все в порядке.
Она оказалась превосходной няней. Я стала вспоминать нашу встречу в гостинице. Потом я мысленно повторила поездку через Францию. Картины вспыхивали в моем мозгу и гасли. Я видела растерянные лица беженцев, старую женщину, толкающую детскую коляску, наполненную всем, что старушка смогла захватить, ветхий автомобиль, набитый людьми и вещами, маленьких детей, цепляющихся за материнские юбки. Все они были внезапно лишены крова.
Эти образы запечатлелись в моей памяти навсегда.
Потом я уснула. Утром Эдвард чувствовал себя прекрасно.
Примерно через неделю госпиталь был готов к приему раненых. Несколько комнат превратились в больничные палаты. Появились операционная, множество кладовых, амбулатория, вообще все, что должно иметься в госпитале. Мама была совершенно счастлива.
У нас работали два врача: доктор Эджертон, примерно сорока лет, и доктор Мэй, более зрелого возраста, а также штат медицинских сестер, в большинстве своем, молодых, только что прошедших курс обучения, во главе которых стояла старшая сестра Гэмэдж, вселявшая ужас не только в подчиненных, но и во всех нас. Имелся также штат прислуги, который служил в Марчлэндзе с тех пор, как я себя помнила. Всех переполняла решимость добиться успешной работы госпиталя. Все были рады сделать что-нибудь для страны.
Как я и предполагала, мисс Каррутерс оказалась ценнейшим работником. Ее властность пришлась очень кстати. Она и сестра Гэмэдж сразу страшно понравились друг другу. Мама понимала, какое грандиозное дело она затеяла, и была очень признательна всем помогавшим ей.
Катастрофа следовала за катастрофой. «Луизитанию» на пути из Нью-Йорка в Ливерпуль потопила в мае немецкая подводная лодка. Погибло примерно тысяча двести человек. Это потрясло всю страну. Все только и говорили, что о вступлении в войну Соединенных Штатов.
59 
