27 
— Вы влюблены в моего брата?
Жермена была слишком потрясена, чтобы сразу подыскать ответ на его неожиданный вопрос.
— Так вот зачем весь этот вечер, — напряженно произнесла она, когда успокоилась. — Защищаете интересы вашего брата?
Теперь Лукас уставился на нее.
— Думаю, Эш достаточно взрослый, чтобы самому защищать себя. Так что насчет вас?
— Достаточно ли я взрослая, чтобы защитить себя? — Она не хотела играть по его правилам.
Лукас не отрывал от нее взгляда.
— Вы влюблены в него? — настаивал он.
— Эш очень хороший человек, — уклонилась она.
— Это означает, что вы не влюблены в него, — решил Лукас. По мнению Жермены, его вывод был не слишком логичным. А Лукас, немного помолчав, добавил: — Я был глупцом. Эш не отдал предпочтение вашей сестре — вы одна хозяйка положения.
Неужели Лукас огорчился, что она могла бросить его любимого братца? Но почему это его так волнует? Ведь он понял, что Эш способен быстро направить свои чувства в другую сторону.
— Как ни странно, вы наконец-то правы, — высокомерно заявила Жермена.
— Эш сообщил вам во время вашего последнего свидания…
Жермена затрясла головой, и он замолчал. Желая закончить этот малоприятный разговор, Жермена посмотрела на блюда, которые им только что принесли.
— Ваше мясо по-веллингтонски выглядит аппетитнее, чем мое фрикассе из цыпленка, — сказала она и испытала настоящий шок, когда Лукас, недолго думая, поменялся с ней тарелками.
Жермена хотела запротестовать, но вместо этого рассмеялась, и, к ее удивлению, плохое настроение сразу же улетучилось. Лукас тоже рассмеялся. И — она влюбилась в него.
— Приятного аппетита, — усмехнулся он.
— Того же и вам, — пожелала она и сосредоточилась на своем ужине.
Пропади все пропадом!
Не может быть, чтобы она влюбилась. Временами он ей нравился, но — полюбить… Нет! Однако в глубине души она знала, что это так и есть.
— Когда вы снова уезжаете? — спросила Жермена, пытаясь найти безопасную тему для разговора.
— Я только что вернулся!
— Знаю. — Она рискнула взглянуть на него, и сердце снова бешено забилось. — Но Эш говорил, что вы все время куда-то летаете.
Лукас улыбнулся, его серые глаза лучились.
— Я улетаю в понедельник. А чем займетесь вы, когда я буду в отъезде?
— Полагаю, ничем особенным, — ответила она и отвела взгляд. — А когда вы планируете вернуться?
— Самое оптимальное — в канун Рождества, — сообщил Лукас.
И, поскольку ей хотелось услышать сожаление в голосе Лукаса, она, как ей показалось, действительно услышала его, когда он сказал, что некоторое время у него не будет реальной возможности повести ее в другую художественную галерею.
Хватит мечтать! — приказала себе Жермена и весело произнесла:
— Вообще-то я найду чем заняться.
— Например?
Она снова посмотрела на него, и на несколько секунд голова у нее отключилась. Господи, что же придумать? Единственным запланированным ею выходом в свет был ужин с сослуживцами.
— Ну, среди всего прочего, — весело солгала она, — в следующую среду состоится рождественский ужин в нашей фирме…
— Вы идете с кавалером?
— Вы почти нос к носу столкнулись с ним.
— Стюарт?
Боже милостивый, он запомнил имя Стюарта! Хотя, если подумать, это имя нетрудно запомнить, а у нее сложилось представление, что Лукас мало что забывал.
— Он самый.
— У вас с ним серьезные отношения? — спросил он и, не дожидаясь ответа, сказал: — Конечно, нет.
— Почему вы так решили?
— Мне кажется, вы не из тех, кто может иметь серьезные отношения с одним мужчиной, а идти в клуб с другим.
Здесь он был прав, но она нахмурилась.
— А что я такого сказал? — удивился он.
— Добавьте ваше последнее замечание к предыдущему, когда вы назвали меня «милой», и из всего этого получится «серая», — колюче ответила она.
Лукас рассмеялся:
— Вы серая? Ничего подобного! Вы красивая и обаятельная, и слишком энергичная, чтобы быть серой посредственностью.
Ее сердце затрепетало — красивая и обаятельная? Подумать только!
— А какой вы выбрали пудинг? — спросила она.
— На этот раз я не буду меняться, — пригрозил Лукас, и она рассмеялась.
Мир в ее душе восстановился, и следующие полчаса пролетели незаметно. Они болтали и улыбались; темы для разговора находились сами собой.
Жермена могла бы просидеть с ним всю ночь. Но внутренний голос говорил ей, что Лукас не должен догадаться об этом.
27 
