Последние отзывы

  52  

А посчитаться стоило.

За городской чертой Кейн вдруг натянул поводья, остановив Дьявола на полном скаку и заставив его подняться на дыбы. Успокоив жеребца, он повернулся в сторону городка и долго сидел, взявшись за луку седла и глядя вниз, в долину.

На губах его играла усмешка,

Со строительством можно денек и подождать, думал он. День Эльдорадо дает ему хороший шанс поквитаться с Натали Валланс. Она, конечно, ждет, что отныне он будет прятаться по углам при одном ее приближении. Он же даст ей понять, что это ей нужно всеми силами его избегать. Отлично, он сейчас же вернется в город и вольется в праздничную толпу!

Так и эдак взвесив свое решение, Кейн придумал, как ему следует действовать. Чем мозолить Натали глаза, лучше дать ей немного повариться в собственном соку: высматривать его в толпе, шарахаться от каждой тени. А когда она наконец решит, что опасаться нечего, вот тут-то он и появится.

Теперь усмешка была уже не только на губах, но и в голубых глазах Кейна. Да-да, он свалится ей как снег на голову в самый неподходящий момент! Он не даст Натали ни на минуту забыть о себе. Он станет ей улыбаться как ни в чем не бывало и в конце концов выведет ее из себя.

Кейн расхохотался. Дьявол повернул умную голову и с немым вопросом скосил на него глаз. Ласково потрепав жеребца, Кейн последовал дальше. Теперь, как и каждый житель Клаудкасла, он с нетерпением ждал начала праздника.

* * *

Опираясь на руку Эшлина, раздавая улыбки и приветствия, Натали старалась убедить себя, что наслаждается жизнью, а вовсе не высматривает в толпе Кейна Ковингтона.

Деревянные тротуары были заполнены народом, повсюду слышались шутки, смех, оживленная болтовня. Мейн-стрит была отгорожена канатами — здесь должны были проходить конкурсы и состязания. Можно было не опасаться, что Кейн решит в них участвовать. Его сарказм и слишком большое самомнение не позволят ему смешаться с толпой.

Иное дело Эшлин. Сбросив пальто и пиджак, закатав рукава крахмальной рубашки, он, как простой житель городка, поплевал на руки и взялся за тяжелый молот. Разумеется, ему не удалось расколоть валун с одного удара, но это его ничуть не обескуражило. Он смеялся даже громче, чем зрители, а потом присоединился к ним, чтобы посмотреть на других желающих. Он держался со всеми абсолютно непринужденно.

Натали скоро отвлеклась от состязания и снова поймала себя на том, что скользит взглядом по морю лиц. Кейна Ковингтона среди них не было.

К полудню толпа насытилась зрелищами, возжаждала хлеба и переместилась туда, где столы ломились от яств. Любо-дорого было смотреть, какие горы провизии нагружались на простые оловянные тарелки: громадные ломти домашних окороков, копченая форель, красный на срезе ростбиф, разнообразные соленья. У положенных на козлы досок стояли с половниками женщины в белых передниках, черпая из котлов свекольник, бобовую похлебку, тушенную с сельдереем капусту, картофельный салат и доверху наполняя миски всем желающим.

Когда Натали присоединилась к подругам, занятым этой работой, Кэрол Томпсон начала с того, что выразила глубокое разочарование.

— По какому поводу? — рассеянно осведомилась Натали, ныряя половником в котел с дымящимся варевом. — Погода на редкость хороша, еды вдоволь, весь город здесь…

— Кроме мистера Ковингтона!

— Правда? А я и не заметила.

— Значит, ты одна здесь такая. Все дамы ужасно огорчены. Наступило время десерта, котлы сменились подносами, на которых красовались шоколадные пудинги, лакричные кексы, горы пирожков со всевозможной начинкой и богато украшенные пироги. Все это перемежалось фруктами нового урожая.

Эшлин Блэкмор тепло улыбнулся Белинде Бейкер, принимая от нее тарелку с большим куском тыквенного пирога.

— Сегодня ты премило выглядишь, дитя мое, — сказал он тоном обходительным, но самую малость прохладным, каким обращаются к хорошему знакомому, но не слишком близкому другу.

При этом в памяти у него прошла череда весьма возбуждающих картин. В прошлый вторник он был в необычайном сексуальном напряжении и едва дождался Белинду. Как только девушка оказалась в гостиной, он набросился на нее, повалил на пол и сорвал с нее нижнее белье. В своем нетерпении он едва сумел расстегнуть брюки. И надо же было такому случиться, что Уильяму, как всегда отпущенному на весь вторник, вздумалось вернуться именно в этот момент. К счастью, хорошо вышколенный слуга никогда не открывал двери не постучав. Стук заставил Эшлина и Белинду окаменеть. Оба они лежали на полу в самой недвусмысленной позе — граф между раздвинутых голых ног своей приходящей служанки.

  52