37 
Когда я увидела осьминогов, я огорчилась вдвойне: во-первых, потому что эти крохотные существа совершенно очаровательны, во-вторых, потому что не люблю сырых осьминогов. Но вернуть их на кухню было бы невежливо.
Я отвела глаза в момент убийства. Одна из девушек положила мне на тарелку первую жертву. Этот маленький осьминожек, хорошенький, как тюльпан, разбил мне сердце. «Быстро жуй, глотай, а потом скажешь, что сыта».
Я положила угощение в рот и попыталась вонзить в него зубы. И тут произошла ужасная вещь: еще живые нервы осьминога дали сигнал к самозащите, и мстительный труп схватил меня щупальцами за язык, намертво вцепившись в него. Я взвыла так, как только можно взвыть, когда спрут вцепляется вам в язык. Я высунула свой несчастный язык, показывая, что со мной случилось: женщины расхохотались. Я попыталась освободиться от осьминога руками — ничего не вышло, присоски держались крепко. Мне уже виделся миг, когда я просто вырву себе язык.
Ринри замер в ужасе. Но я хоть видела, что он мне сочувствует. Я издала через нос сдавленный стон в надежде, что дамы перестанут смеяться. Одна из них решила наконец, что шутка затянулась, подошла и ткнула осьминога палочкой в какое-то определенное место. Щупальца тут же разжались. Если все так просто, то почему они не помогли мне сразу? Я уставилась на выплюнутого осьминога в своей тарелке и подумала, что этот остров поистине заслуживает своего названия.
Когда все убрали и унесли, Ринри спросил, оправилась ли я от шока. Я весело ответила, что у нас получился очень необычный сочельник.
— У меня есть для тебя подарок.
Он принес шелковый платок нефритового цвета, красиво завязанный узелком, где лежало что-то тяжелое.
— А что в этом фуросики?
— Посмотри сама.
Я развязала платок, восхищаясь обычаем упаковывать подарки таким способом, и вскрикнула: в фуросики были плоды японской хурмы, которые зима превратила в огромные самоцветы.
— Как тебе удалось?
— Пока ты спала, я вернулся туда и залез на дерево.
Я бросилась ему на шею. Я-то думала, что он ушел по мафиозным делам!
— Съешь их, пожалуйста.
Я не могла понять, почему ему так нравится смотреть, как я ем, но исполнила просьбу с удовольствием. Подумать только, люди зачем-то убивают маленьких осьминогов, когда на свете существует спелая хурма! Ее схваченная морозом мякоть напоминала сорбет с драгоценными камнями. Снег обладает поразительным гастрономическим эффектом: концентрирует внутренние соки и делает вкус более тонким. Он действует как огонь при мгновенном легчайшем обжаривании.
На седьмом небе от счастья, я поедала хурму с затуманенным взором. Остановилась я, только когда не осталось совсем ничего. Платок был пуст.
Ринри смотрел на меня, млея и едва дыша. Я спросила, понравилось ли ему представление. Он поднял испачканный фуросики и подал мне маленький газовый чехольчик, лежавший в самом низу. Я открыла его с опасениями, которые немедленно подтвердились: платиновое кольцо с аметистом.
— Твой отец превзошел самого себя, — прошептала я.
— Выходи за меня замуж.
— У меня же нет места ни на одном пальце! — воскликнула я, протягивая ему руки, унизанные шедеврами его отца.
Он занялся комбинаторикой, объясняя, что если я передвину оникс на мизинец, циркон — на средний палец, белое золото — на большой, а опал — на указательный, то безымянный как раз освободится.
— Ловко, — заметила я.
— Ясно. Ты не хочешь.
— Я этого не сказала. Просто мы еще очень молоды.
— Не хочешь, — повторил он холодно.
— Перед свадьбой бывает помолвка, когда будущие муж и жена обручаются и называются жених и невеста.
— Не разговаривай со мной как с марсианином. Я знаю, что такое помолвка.
— Ты не находишь, что это красиво звучит?
— Ты говоришь о помолвке, потому что это красиво звучит или потому что отказываешься выйти за меня?
— Мне просто хочется, чтобы все шло по порядку.
— Зачем?
— Затем, что у меня есть принципы, — с изумлением услышала я себя.
Японцы с большим уважением относятся к таким вещам.
— И сколько должно пройти времени между помолвкой и свадьбой? — спросил Ринри, словно уточняя параграф устава.
— Жестких правил не существует.
Похоже, ему это не понравилось.
— «Помолвка» происходит от слова «молвить», — добавила я, отстаивая свою позицию. — То есть двое молвили нечто очень важное, они доверились друг другу. Красиво, правда? А слово «брак» до отвращения пошлое, как и соответствующий контракт.
37 
