42 
— Все в порядке. Я просто не могу расстегнуть эту чертову рубашку.
Доминик был похож на маленького обиженного мальчика. Ему ведь приходилось просить ее о помощи.
— Да-да, конечно. Я сама должна была догадаться. — Она натянуто улыбнулась и постаралась успокоить дрожавшие руки. — Я помогу тебе.
Он стоял неподвижно, не сводя с нее глаз.
— Несколько лет назад я вывихнула запястье. Трудно поверить, какой беспомощной я себя тогда чувствовала, — сказала она, расстегивая первую пуговицу.
— У тебя прекрасные волосы, Арианна.
Ее пальцы замерли на пуговице.
— Спасибо. По крайней мере, у тебя с этим не будет проблем. Ведь у тебя короткие волосы.
— Распусти их.
Она растерянно посмотрела на него.
— Извини?
— Распусти волосы.
— Доминик, — у нее пересохло горло, — я не думаю…
— Пожалуйста. Вынь эти шпильки и выпусти волосы на свободу.
Она не могла решиться. Он сделал это вместо нее. Он провел рукой по ее голове, нащупал заколки у ее висков — и заколки полетели на пол, а по ее плечам заструился каскад светлых прядей.
— Я помню прикосновение твоих волос к моим губам, Арианна.
— Доминик… — Боже, она едва могла дышать. Тепло его руки, нежно гладившей ее по щеке… — Доминик, что ты… что ты делаешь?
Он поцеловал ее. Нежно, очень нежно его губы ласкали ее. Она стояла, не двигаясь, с дрожащими коленями, затаив дыхание, и он снова поцеловал ее. Когда она почувствовала жар его губ, ей захотелось, чтобы это мгновение длилось целую вечность.
За окном сверкнула молния.
Арианна почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Он дотронулся пальцем до ее губ.
— Скажи это, — прошептал он. — Скажи, чего ты хочешь.
Ее чувства, должно быть, отразились на лице, потому что Доминик опустил руку и сделал шаг назад.
— Ладно, — хрипло сказал он. Она видела, каких усилий ему стоило заставить себя отпустить ее. — Я не должен был спрашивать.
Она покачала головой и коснулась его плеча. Он снова попятился, как будто ее прикосновение обжигало его.
— Все в порядке, cara. Просто у меня был тяжелый день.
— Доминик, постой.
Она застыла посреди комнаты, глядя, как он уходит.
Хлопнула дверь. Разыгравшийся ветер стучал в окна дома ветками деревьев.
Арианне хотелось завыть, зарыдать, биться головой об стену. Но она сдержала себя.
Она положит конец этому фарсу семейной жизни, разлюбит человека, который к ней равнодушен, и скажет ему, что у него есть сын.
Ее сон был беспокоен, она то просыпалась, то погружалась в дремоту, видя один и тот же сон, как она идет по нескончаемой тропинке под небом, освещаемым вспышками молний. Одна.
От раската грома задрожали стекла. Арианна резко села в кровати. Еще одна молния. А потом комната погрузилась во тьму.
Она содрогнулась, так как с детства боялась грозы. И сейчас она чувствовала себя маленькой девочкой, испугавшейся грома, молнии, тьмы…
— Доминик, — прошептала она в отчаянии, — Доминик.
Дверь распахнулась. Новая вспышка молнии осветила комнату и фигурку, испуганно скорчившуюся на подушках. Арианна закрыла лицо руками, чтобы не дать молнии себя ослепить и чтобы не дать Доминику увидеть ее искаженное страхом лицо.
— Арианна, ты в порядке?
— В порядке.
Молния вновь осветила небо.
К черту все, подумал Доминик. Она напугана, и она его жена, и не имеет значения, что вот уже месяц она пытается доказать, что он ей не нужен.
Секунду спустя он уже был рядом с ней, обнимая ее здоровой рукой, прижимая к своей обнаженной груди.
— Я позабочусь о тебе, cara, — шептал он. — Доверься мне.
Но ей ничего от него не нужно. Ей никто не нужен, тем более он.
Он провел рукой по ее волосам и прошептал ее имя. Голос его звучал так нежно, с такой любовью, что она поддалась его очарованию.
— Доминик, — прошептала она.
Обхватив его голову руками, она притянула его к себе и поцеловала.
Доминик застонал, когда их губы наконец-то встретились. Забылись те долгие годы, что он провел без Арианны. Все, что теперь имело значение, — ее вкус, ее прикосновения, та сладкая истома, что разливалась по телу.
Он много раз пытался отбросить воспоминания о незнакомке и незабываемой ночи страсти, но ему никогда это не удавалось. Теперь он нашел эту незнакомку и сделал ее своей женой.
И это была их первая брачная ночь.
Он впился в ее губы. Может, он слишком торопится, требует от нее слишком многого? Нет. Арианна отвечала на его поцелуй поцелуем еще более страстным, он чувствовал порхающие прикосновения ее рук к своему лицу, плечам, груди. Он прошептал ее имя, положил руку на ее грудь.
42 
