Особенно,... 
99 
— Ну, — сдалась Тиффани, — если ты способен зашить куриный зоб, то сможешь починить что угодно, хоть разбитое сердце. Слушай, Престон, а чего же ты тогда не пошёл в ученики к какому-нибудь врачу?
В этот момент они достигли двери в кабинет Барона. Престон постучал и распахнул её перед Тиффани.
— Всё из-за букв, которые доктор должен писать после своей фамилии, — прошептал он. — M.D. это очень дорогие буквы! Ведьмой можно стать и бесплатно, мисс, но если тебе нужны эти буквы, никаких денег не напасёшься!
Когда Тиффани вошла, Роланд уже стоял, глядя на дверь. Его рот был полон несказанных слов, которые, толкаясь, наперегонки спешили не прозвучать.
Наконец, он выдавил из себя:
— Гм, мисс Болит…. то есть, Тиффани… моя невеста заверила меня, что все мы пали жертвами магического заговора, направленного против вас и вашего доброго имени. Я искренне надеюсь, что вы простите нас за наши невольные ошибки, а также верю, что мы не причинили вам слишком больших неудобств, ибо некоторые основания для такой веры даёт мне лёгкость, с которой вы доказали свою способность покинуть нашу небольшую темницу в любой удобный вам момент. Гм…
Тиффани хотелось заорать: «Роланд, ты хоть помнишь, как мы впервые встретились? Мне было четыре года, а тебе семь, и мы бегали по двору в пыли, одетые лишь в детские рубашонки. Ты мне гораздо больше нравился, когда говорил нормально, а не как старый юрист, сушёный и несгибаемый, словно ему в зад сунули ручку от метлы. Сейчас ты выражаешься так, словно выступаешь на собрании».
Вместо этого она произнесла:
— Летиция рассказала тебе всё?
У Роланда был смущённый вид.
— Подозреваю, что нет, Тиффани, зато она была очень настойчива. Я бы даже рискнул сказать, решительна.
Тиффани постаралась скрыть улыбку. Он выглядел как мужчина, который начал, наконец, узнавать кое-что о семейной жизни. Роланд откашлялся.
— Она сказала мне, что мы пали жертвой некоей магической болезни, которая в настоящий момент заперта в книге в Кипсек Холле?
Фраза прозвучала с очевидной вопросительной интонаций. Роланд был озадачен, что неудивительно, учитывая обстоятельства.
— Да, это правда.
— Но… кажется, теперь всё стало нормально? После того, как она вынула твою голову из песка?
Тут он, похоже, вообще потерял нить рассуждений, и Тиффани его за это не винила.
— Думаю, информация могла слегка исказиться, — дипломатично ответила она.
— А ещё она сказала мне, что хочет стать ведьмой, — с несчастным видом закончил он.
Тиффани стало его даже жаль, но не сильно.
— Ну, некоторые способности у неё действительно имеются. Развивать их дальше или нет, это уж ей решать.
— Боюсь и подумать, что скажет её матушка.
Тиффани расхохоталась.
— Сообщи Герцогине, что королева Маграт из Ланкра тоже ведьма. Это не секрет. Конечно, королевство для неё на первом месте, но по всяким зельям она первая мастерица.
— Правда? — обрадовался Роланд. — А ведь Король и Королева Ланкрские милостиво приняли приглашение посетить нашу свадьбу.
Тиффани почти видела, как лихорадочно работают его мозги. В странной игре (вроде шахмат), в которую постоянно играла родовая знать, настоящая живая Королева легко била любую другую фигуру, а это означало, что Герцогиня будет делать перед ней реверансы, пока коленки не заскрипят. «Что, разумеется, будет весьма прискорбно» — прочла Тиффани несказанные слова.
Удивительно, как он умудрялся даже в мыслях высказываться весьма аккуратно и обтекаемо.
Тиффани не смогла сдержать слабую улыбку.
— Твой отец дал мне пятнадцать анк-морпоркских долларов из настоящего золота. Это был подарок. Ты мне веришь?
Он заметил выражение на её лице и быстро ответил:
— Да!
— Хорошо, — сказала Тиффани. — Тогда разузнай, куда подевалась сиделка.
Всё-таки он оставался ещё отчасти в образе юриста «с метлой в заду», потому что не выдержал и спросил:
— Ты полагаешь, отец сознавал истинную стоимость того, что подарил тебе?
— Он до самого конца был полностью в ясном уме, и тебе это известно. Ты можешь ему доверять, также как и мне, поэтому поверь тому, что я сейчас скажу: Я женю тебя.
Она в ужасе прикрыла рот ладонью, но было уже поздно. Откуда взялись эти слова? Роланд выглядел таким же шокированным, как и она сама.
Роланд заговорил первым, громко и уверенно, чтобы разогнать внезапно повисшую тишину:
99 
