31 
— И тебе это удалось?
— Я сказал, что выставка удивительная, ты назвала ее невероятной. Несколько часов спустя я признался, что картины художника оказались ужасно невыразительными, а ты заявила, что художник, написавший их, начисто лишен таланта.
Грейс звонко рассмеялась.
— А почему мы с тобой тогда так разоткровенничались?
Салим остановился и развернул ее к себе лицом. Обхватив ладонями лицо Грейс, он жадно припал к ее губам.
— Мы занимались любовью, — хрипло прошептал он, и она улыбнулась.
— Это произошло на первом свидании? — спросила она.
— Да, и после того вечера мы занимались любовью постоянно. В моем пентхаусе, в твоей квартире… Мы занимались любовью на заднем сиденье моего лимузина, в моем кабинете… Мы все время были вместе, — но нам казалось, что мы никак не можем насытиться друг другом.
— Да, — прошептала Грейс. — Я думаю… я думаю, что никогда не смогу насытиться тобой, Салим. Даже сейчас, после того как мы занимались любовью всю, ночь и я провела в твоих объятиях несколько часов, я снова хочу тебя. Я хочу, чтобы ты целовал меня, обнимал, владел мною…
Салим припал к ее губам в страстном и всепоглощающем поцелуе.
Он подхватил Грейс, на руки и отнес в белый павильон, расположенный в тени развесистых пальм. В павильоне стоял широкий шезлонг, на который Салим положил Грейс, потом лег рядом с ней.
— Я люблю тебя, — сказала она. — Я знаю, что всегда любила только тебя одного… Возможно, мне не стоит так открыто в этом признаваться, но я люблю тебя, люблю, люблю…
Салим не дал ей договорить, подарив очередной поцелуй, потом притянул ее ближе и серьезно посмотрел в глаза.
— Ты можешь быть со мной откровенна, — прошептал он. — Я хочу, чтобы ты говорила мне о своей любви, Грейс, потому что только правда имеет право на существование. Не важно, что произошло между нами в прошлом. Я тот, кого ты любишь. Ты моя. Я обожаю тебя, дорогая, и всегда буду обожать.
Салим неторопливо раздел Грейс, затем разделся сам. Она протянула к нему руки, и оба потеряли голову от нахлынувшей на них страсти…
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Грейс лежала на белоснежном песке и наблюдала за купающимся Салимом.
Лучи солнца играли на его загорелой коже и темных волосах. Она улыбнулась.
Салим был очень привлекательным мужчиной: широкие плечи, сильные руки, подтянутый живот, узкие бедра и длинные мускулистые ноги…
Его нельзя было назвать иначе как красавцем. И, кроме того, этот красавец принадлежал ей.
При мысли об этом Грейс вздрогнула.
Она пока еще ничего о себе не вспомнила, за исключением того, что рассказал ей Салим. Однако инстинктивно она понимала, что жаждала принадлежать только Салиму, и никому больше. Откуда-то ей было известно, что в прошлом она была независимой женщиной, обладала яркой индивидуальностью и никогда не позволяла мужчинам расценивать себя как объект удовлетворения мимолетных желаний. Но при мысли о том, что она принадлежит Салиму, Грейс чувствовала себя на седьмом небе от счастья.
Салим подошел к ней, улыбаясь, и ее душа запела. Он был для нее больше чем просто любовником, и все же какая-то тайна мешала ей чувствовать себя до конца счастливой. Было еще что-то, чего Салим не хотел ей объяснить…
Вместо того чтобы вытереться полотенцем, Салим лег рядом с Грейс, и она вскрикнула, когда он обнял ее и подмял под себя.
— Эй, — воскликнула она, пытаясь изобразить возмущение, — разве я похожа на полотенце?
Салим чувственно улыбнулся.
— Я так не думаю, дорогая, но сейчас выясню наверняка…
Он провел мокрой рукой по ее телу, и она недовольно вскрикнула, затем его ладонь опустилась на ее грудь, живот, потом скользнула между бедер.
— Хм, нет, ты совсем не похожа на полотенце, — констатировал он.
— Что ж, — произнесла Грейс, — рада это слышать. — Улыбаясь, она обняла его за шею и прошептала: — Ты такой же горячий, как солнышко.
Грейс коснулась кончиком языка его плеча.
— И соленый, как вода океана. Это просто восхитительное сочетание.
Салим не остался в долгу и принялся покрывать поцелуями ее губы, шею и грудь.
— Вкусно, — хрипло произнес он.
Грейс вздохнула и закрыла глаза. Как хорошо, подумала она и лениво потянулась: Все прекрасно: и остров, и солнце, и океан, и мужчина рядом. Они провели три замечательных дня вдали от всех на затерянном острове, и Грейс еще никогда не чувствовала себя такой счастливой. Да, она, в самом деле, была счастлива.
31 
