39 
— Так тебе и надо! — бросил он в ответ, но, посмотрев на ее лицо, внезапно воскликнул: — Черт побери, ну не могу я на тебя больше злиться! Затем продолжил более мягким тоном: — За эти восемь дней мы проделали долгий путь, Феликс. Я наблюдал за твоим превращением из гордой недотроги в отзывчивую, чувственную женщину. С восхищением наблюдал, как ты борешься со своими чувствами, и ждал.
— Ждал чего? — спросила она. Одним своим прикосновением он лишил ее способности мыслить логически.
Натан заглянул в ее широко распахнутые зеленые глаза.
— Ты знаешь, как я к тебе отношусь.
— Ничего не изменилось? — взволнованно пролепетала Феликс, боясь что своим недоверием убила его любовь.
— Ты знаешь, — повторил он, и ей стало ясно, что он больше не скажет ей о своих чувствах до тех пор, пока она не признается ему в любви.
— Я тебе доверяю, — сказала она для начала.
— Ты уверена?
Феликс думала, что доказала это своим приездом в Давос. Очевидно, его обида была глубже, чем она предполагала.
— Я чувствую себя такой виноватой.
Чтобы прояснить мысли, девушка высвободилась и отошла в сторону. Увидев, что она направляется к дивану, а не к двери, Натан не стал ее удерживать.
Когда они заняли прежние места, Феликс продолжила свое объяснение.
— Я пребывала в состоянии эйфории, когда мой отец ворвался в спальню в то утро. — Она помедлила. — За годы сосуществования под одной крышей я привыкла к его вспышкам гнева, но в тот раз все произошло в моей спальне после… — Она судорожно вдохнула. — В общем, мои мысли и чувства и так перепутались, а тут еще страшная гроза. Там был он, и его лицо было искажено от гнева, как в ту ночь… Ту роковую ночь…
Неожиданно Натан поднялся со стула и, сев рядом с ней, взял ее за руку.
— Какую ночь? — мягко произнес он.
Внутри нее словно что-то переключилось, и впервые в жизни она почувствовала, что может кому-то рассказать о самом страшном потрясении в своей жизни.
— В ту ночь, когда погибла моя мать, была ужасная гроза, — начала девушка. — Меня разбудил раскат грома. Мать тоже боялась грозы, и я пошла к ней в спальню, чтобы убедиться, что у нее все в порядке. Мои родители спали в разных комнатах, поэтому я не ожидала увидеть там отца. — Она остановилась, заново переживая тот кошмар. — В комнате было темно, но при вспышке молнии я увидела его лицо, исказившееся от гнева… Такое злое, угрожающее… — Ее голос оборвался, но Натан крепко сжал ее руку, и она нашла в себе силы договорить до конца. — Он насиловал ее.
— О моя дорогая!
Внезапно Натан забыл о своей обиде и заключил ее в объятия.
— Моя мать была доброй и кроткой. В ту ночь она убежала из дома. Мама уже давно хотела уйти от отца, но ей пришлось бы расстаться со мной, поэтому она решила подождать до тех пор, пока мне не исполнится восемнадцать. Однако в ту ночь она поняла, что так больше не может продолжаться, и позвонила Генри. Они были друзьями. Генри любил ее и надеялся, что однажды сможет на ней жениться. К сожалению, мама так об этом и не узнала. В ту ночь ее сбила машина.
Натан нежно поцеловал ее в лоб.
— Продолжай.
— С тех пор всякий раз, когда бушует гроза, я будто заново переживаю ту ужасную ночь. — Она глубоко вдохнула, чтобы унять дрожь в голосе. — Странно, но рядом с тобой в то утро я не обращала внимания на грозу, пока не появился мой отец и не стал на тебя орать. Мне никогда еще не было так стыдно.
— За то, что произошло между нами?
— Нет! — воскликнула она. — Рядом с тобой я была счастлива. — Натан крепче сжал ее в объятиях. — Мне было стыдно перед тобой за своего отца. Смотреть, как он тебя оскорбляет, было просто невыносимо. Я понимала, что, в отличие от меня, ты не привык к подобным сценам, и не хотела тебя в это вовлекать.
— Я хотел увезти тебя с собой, — признался Натан.
— Правда? — Ее сердце затрепетало от радости.
— Да, я очень этого хотел, но ты умоляла меня уйти. Судя по тому, как ты отчаянно вцепилась в простыню, я понял, что ты не станешь вылезать из кровати в присутствии двух мужчин.
Щеки Феликс порозовели. Под простыней на ней ничего не было, и Натан это знал и не стал ее смущать. Должно быть, он помнил, что она попросила его выключить свет перед тем, как позволила ее раздеть.
— Думаю, ты был прав, — согласилась она. — Но, признаюсь, я хотела, чтобы ты попросил меня поехать с тобой.
39 
