32 
— Сегодня у нас рулет из омара, салат с омаром и просто омары, — объясняла официантка явно измотанному семейству из четырех человек. — Есть пиво, молоко, ледяной чай и безалкогольные напитки. Картофель-фри, салат из шинкованной капусты, но никакого мороженого, машина не работает. Что будете заказывать?
Узнав Натаниэля, оставила клиентов, подошла и твердо ударила его в грудь.
— Где пропадал, капитан?
— Ох, Джули, где меня только не носило. Жажду отведать рулет из омара.
— Ты попал в нужное место.
Официантка — тощее чучело с пучком седых с голубым отливом волос — хитро прищурилась на Меган:
— Так… это кто такая?
— Меган О'Рили, а рядом ее сын Кевин. А это Джули Петерсон. Готовит лучших омаров на острове Маунт Десерт.
— Новый бухгалтер Башен, — весело кивнула Джули. — Ладно, присаживайтесь, располагайтесь. Вернусь, когда улучу минутку.
Потом вернулась к другим клиентам:
— Ну, будем заказывать или просто сидеть и дышать воздухом?
— Еда здесь гораздо лучше обслуживания, — подмигнул мальчику Натаниэль, ведя их к кабинке. — Ты только что познакомился с одной из достопримечательностей острова, Кевин. Семейство миссис Петерсон более ста лет занимается ловлей и приготовлением омаров.
— Ничего себе!
Кевин воззрился на хозяйку, которая — на его почти девятилетний взгляд — казалась достаточно старой, чтобы лично справляться с фамильной работой как минимум целый век.
— В детстве я недолго трудился здесь. Драил палубу шваброй.
«И Джули была добра ко мне. Прикладывала лед или смазывала бальзамом синяки, не задавая вопросов».
— Я думала, ты работал с семейством Холта… — начала Меган и выругала себя, когда он поднял бровь. — Коко упоминала об этом.
— Какое-то время болтался у Брэдфордов.
— Вы знали дедушку Холта? — поинтересовался Кевин. — Он ведь один из призраков.
— Конечно. Мистер Брэдфорд частенько посиживал на крыльце дома, где сейчас живут Алекс и Дженни. Иногда прогуливался к утесам под Башнями. Искал Бьянку.
— Лила говорит, что теперь Бьянка с Кристианом гуляют там вместе. Но я их не видел.
Что стало сокрушительным разочарованием.
— А вы когда-нибудь встречались с привидениями?
— И не раз.
Натаниэль проигнорировал жесткий пинок, который Меган дала ему под столом.
— В Корнуолле, где на убийственные скалы падают туманы, похожие на что-то живое, я видел женщину, стоявшую на краю и вглядывавшуюся в море. На ней был плащ с капюшоном, в глазах блестели слезы.
Кевин перегнулся над столом, возбужденный и восхищенный.
— Я направился к ней сквозь мглу, и тут она обернулась. Очень красивая и очень печальная. «Пропал, — промолвила она. — Он пропал. И я тоже». И вдруг растаяла в воздухе. Словно дым.
— Честно? — испуганным шепотом спросил Кевин.
«Честность тут не главное. Главное — таинственность истории».
— Местные жители называли ее «Капитанская леди». По легенде, ее муж и его судно попали в шторм в Ирландском море. Всю жизнь и после смерти она ночь за ночью появлялась на скалах, оплакивая своего морехода.
— Может, тебе стоит начать писать романы, как Макс, — проворчала Меган, удивленная и раздраженная дрожью, пробежавшей по позвоночнику.
— О, Найт еще и не такое наплетет, — шлепнула на стол два пива и безалкогольный напиток Джули. — Специально, чтобы побаловать меня баснями обо всех местах, где побывал. Хотя догадываюсь, ты действительно многое повидал, а, капитан?
— Ага.
Натаниэль поднес бутылку к губам.
— Но тебя, дорогая, не забывал никогда.
Джули смешливо закудахтала и ударила Найта кулаком по плечу.
— Льстец, — ухмыльнулась она и заковыляла прочь.
Меган воззрилась на пиво:
— Она не приняла у нас заказ.
— И не будет. Просто принесет все, что посчитает нужным.
Найт сделал еще глоток.
— Потому что любит меня. Если не нравится пиво, я сумею очаровать ее, и она все поменяет.
— Нет, все прекрасно. Наверное, ты знаешь многих на острове, ведь ты вырос здесь.
— Немногих. Я долго отсутствовал.
— Найт обогнул весь земной шар. Дважды, — сообщил Кевин, потягивая содовую через соломинку. — Сквозь ураганы, тайфуны и все такое.
— Должно быть, это увлекательно.
— Иногда.
— Почему решил уйти?
— Больше пятнадцати лет ходил на чужих судах. Теперь вожу собственное. Совсем другая жизнь.
32 
