92 
– Мне больше нужен Йост. – Ева не могла понять, тронута она, смущена или раздражена этой вспышкой, но твердо знала, что должна все объяснить Фини. – Прежде всего, работала не я одна. Вспомни: ты получил сведения от анонимного источника. – Ева посмотрела прямо ему в глаза, дабы он не сомневался, что ей известен этот источник. – Без них я бы не докопалась до истории с Уинифред, а если бы и докопалась, то не так быстро. Я не смогла бы надавить на Стоу и выйти на эту парижскую триаду. Агент Стоу тоже потратила немало часов и сил на свое расследование. Она сообщила мне полезные данные, а я обещала позволить ей произвести арест. Таковы условия сделки, Фини, и я намерена их придерживаться.
– Плевать я хотел на твою сделку! Майор…
Уитни поднял руку:
– Нет смысла обращаться ко мне по этому поводу, хотя я и согласен с вами. Следственную группу возглавляет лейтенант Даллас. Я использую свои связи, лейтенант.
– Благодарю вас, сэр. Прошу прощения. – Ева отошла, услышав сигнал телефона.
– Джек, – вполголоса сказал Фини, – она заслужила право арестовать этого подонка.
– Пока что нам некого арестовывать. В любом случае, департамент полностью осведомлен о работе, которую проделала Даллас и все вы… – Он оборвал фразу, услышав, как Ева кричит на кого-то по телефону:
– То есть как это, черт возьми, вы его потеряли?! Как можно потерять костлявого, безобразного мужика, который ходит, словно аршин поглотил?
Потерять «костлявого, безобразного мужика» было не так уж трудно, поскольку у него имелись глаза на затылке. Соммерсет многое повидал в жизни, занимался всеми видами жульничества, и хотя эти времена отошли в прошлое, все еще мог почуять копа на расстоянии пяти кварталов. Отделаться от «хвоста» было для него делом принципа и всегда вызывало приятное чувство удовлетворения. Хотя Соммерсет подозревал, что копов приставила к нему Ева, возможно, с одобрения Рорка, это не означало, что он обязан терпеть слежку. Если он и вышел из игры, то отнюдь не потерял форму. Предположение, будто он не способен защитить себя на улице, было оскорбительным.
Соммерсет еще накануне запланировал, как проведет свои свободные полдня. Он намеревался пройтись по Мэдисон-авеню, сделать кое-какие личные покупки и, возможно, перекусить на открытом воздухе в одном из его любимых бистро. А потом, если появится настроение, можно будет посетить галерею перед возвращением домой к своим обязанностям. «В любом случае, – думал он, – эти несколько часов цивилизованного отдыха не должно испортить присутствие назойливых и неопытных полицейских». Его также подбадривали мысли о гневе и разочаровании, которые испытает Ева, когда ей доложат, что объект ускользнул.
На худощавом лице дворецкого играла самодовольная улыбка, когда он вылез из окна третьего этажа небольшого отеля, спустился по пожарной лестнице и зашагал в сторону Мэдисон-авеню.
«Неужели кто-то считал, – думал Соммерсет, – что я не смогу обвести вокруг пальца пару неуклюжих копов?»
Он задержался на рынке, у прилавка со свежими фруктами, нашел их качество прискорбно низким и сделал в уме заметку заказать персики на одной из плантаций Рорка. Тем не менее виноград выглядел недурно, а Соммерсет знал, что Рорк любит поддерживать местных торговцев. «Пожалуй, стоит взять фунт зеленого и красного винограда», – подумал он, отрывая от стебля по одной ягоде каждого цвета.
Прибежал продавец – маленький толстенький человечек с короткими ножками, – тявкая, как терьер. Это был азиат, чьей семье рынок принадлежал уже почти целый век. Последние несколько лет у него с Соммерсетом происходили стычки раз или два в неделю, доставляя обоим немалое удовольствие.
– Если ты съел виноград, братец, тебе придется его купить!
– Я не твой братец, приятель, и не покупаю кота в мешке.
– Какой кот? Где ты видишь кота? Ты съел две виноградины. – Он протянул руку. – Двадцать центов,
– Десять центов за виноградину? – Соммерсет фыркнул. – Ты что, серьезно?
– Ты съел мой виноград и заплатишь за него! Двадцать центов!
Соммерсет устало вздохнул:
– Так и быть, я куплю фунт твоего посредственного винограда с чисто декоративными целями, а никак не для употребления в пищу. Плачу восемь долларов.
– Ха! Ты, как всегда, пытаешься меня ограбить. – Этого события продавец с нетерпением ожидал каждую неделю. – Один фунт – двенадцать долларов, или я зову патрульного!
92 
