Она накрыла своей рукой его руку.
— И так будет всегда, Бубба.
Джейк покачал головой и тихо засмеялся:
— Так давно это было. Но иногда я мысленно слышу смех Люка и ловлю себя на том, что оглядываюсь, пытаясь его найти. Понимаешь?
— Я тоже скучаю по старому Мозесу.
Негр присоединился к ним, когда караван фургонов распался. Его бывшего хозяина Уинстона Хилла убили, и ему некуда было идти.
Мозес, друг Лидии, защищал ее в течение первых трудных недель брака с Россом. Они осели на своей земле; Росс строил первый загон для лошадей, она нянчилась с Ли, и помощь Мозеса была просто неоценима. Лидия до сих пор считала его своим лучшим другом.
— В день его похорон я вспомнила, как он внес тело Люка в круг повозок, в самый центр. Помню, с каким достоинством плакал, когда убили Уинстона. Он умел сострадать, как никто.
— То лето очень изменило нас всех. Правда? Уж меня и Росса точно.
Лидия взглянула на профиль Джейка. Взрослое лицо его не было знакомо ей по-настоящему, и она не переставала этому удивляться. Глядя на Джейка, Лидия всегда ожидала увидеть светловолосого мальчика с большими круглыми глазами, который нашел ее в лесу.
— Или тебя, Джейк. Думаю, после того ты изменился больше всех.
Ему пришлось согласиться. Его наивность, неопытность исчезли в то лето. Большая часть всех жизненных невзгод, казалось, пришлась на те месяцы в обозе, другому их хватило бы на всю жизнь. Бубба Лэнгстон быстро повзрослел, а если человек слишком быстро взрослеет, это не может не оставить следа.
Лидия потянула колени к подбородку.
— Я говорила с Россом.
— И он передал мой ответ.
— Я собираюсь переубедить тебя.
— Не рассчитывай на это, Лидия.
— Нет, рассчитываю. Надеюсь на твою дружбу.
— Да, я твой друг, но…
— Ты нам сейчас нужен. Помоги нам вывести Бэннер из этого состояния.
— Я не подхожу для такого дела.
— Именно ты и подходишь. У тебя есть опыт, необходимый на ранчо.
— Я не о работе. Дело… дело в Бэннер. Лидия рассмеялась:
— Я понимаю, с ней трудно. Она своенравная, порывистая, непостоянная. Уже взрослая женщина. Но мы с Россом не можем отпустить ее одну, боимся, что дочь совершит ошибки, о которых всю жизнь будет жалеть.
— Я не полицейский, — резко бросил Джейк.
— А я и не говорю, что ты должен им быть. Будь таким, как всегда, — другом, союзником. Тебе мы доверяем.
Черт побери! Хоть бы они перестали повторять это! Джейк чувствовал себя ужасно, ибо эти слова напоминали о его предательстве.
— Вы найдете кого-то другого, способного и, возможно, более достойного доверия. И Бэннер быстро освоит работу на ранчо.
— Ты не понимаешь, Джейк. Росс не даст ей ранчо, если ты не останешься и не займешься им. Джейк резко повернулся:
— Но это же нечестно. За мое решение он наказывает Бэннер.
— Но его уже не сдвинуть. Он сказал мне после вашего разговора, что не разрешит ей переехать туда, если ты не останешься.
— Проклятие! — Джейк вскочил и начал ходить взад-вперед. Его сигара погасла, он бросил ее в медленно текущие воды реки. Потом выдернул удилище и отшвырнул. — Но это шантаж, — заявил Джейк. — И Бэннер это не понравится. Росс должен понять, как ранчо важно для нее, особенно сейчас.
— Он понимает, но он упрям как мул. Ни слезы, ни скандалы не изменят его решения.
Джейк подошел к самой кромке воды и уставился в мрачную глубину реки. Плечи его подергивались под рубашкой, казавшейся ему тесной. Джейка приперли к стене, и его это злило. Может, Бэннер возможно к чему-то принудить, но его — нет. Он не любил оковы. Не выносил их.
Да к черту все это! Чем он им обязан?
И вдруг плечи Джейка обмякли, и он затих. Он обязан им всем, абсолютно всем после прошлой ночи. Он не в силах вернуть целомудренность Бэннер, но способен что-то исправить, если останется.
— Тебе в любом случае стоит остаться, — сказала Лидия. — Ма становится старше. Не хочу тебя огорчать, но она уже не так сильна, как раньше. Если ты уедешь на несколько лет, то, вернувшись, можешь не застать ее в живых.
Его каблуки вдавились во влажную землю, оставив ямки. Джейк повернулся и осуждающе уставился на Лидию. Она смущенно потупилась.
— Ма крепкая, как лошадь, — сказал он. — Ты тоже меня шантажируешь, Лидия.
Она поднялась изящно и грациозно не по возрасту. Подойдя ближе к нему, откинула голову и смело встретила его взгляд.
— Хорошо. Я не совсем честно борюсь, но речь идет о жизни моей дочери, поэтому мне не до гордости. Ты нужен ей. Ты всем нам нужен. Прошу тебя, Джейк, останься. Не покидай нас.