2 
- …и на плечах все тот же пестрый плед.
ТРЕМЕНС:
(всматривается)
- Позвольте… Муть в глазах… но — узнаю,
- но узнаю… Да, точно… Ты, ты? Ганус?
ГАНУС:
- Не ожидал? Мой друг, мой вождь, мой Тременс,
- не ожидал?..
ТРЕМЕНС:
- Четыре года, Ганус!..
ГАНУС:
- Четыре года? Каменные глыбы —
- не годы! Камни, каторга, тоска —
- и вот — неописуемое бегство!..
- Скажи мне, что — жена моя — Мидия…
ТРЕМЕНС:
- Жива, жива… Да, узнаю я друга —
- все тот же Ганус, легкий, как огонь,
- все та же страстность в речи и в движеньях…
- Так ты бежал? А что же… остальные?
ГАНУС:
- Я вырвался — они еще томятся…
- Я, знаешь ли, к тебе, как ветер, — сразу,
- еще не побывал я дома… Значит,
- ты говоришь, Мидия…
ТРЕМЕНС:
- Слушай, Ганус,
- мне нужно объяснить тебе… Ведь странно,
- что главный вождь мятежников… Нет, нет,
- не прерывай! Ведь это, правда, странно,
- что смею я на воле быть, когда
- я знаю, что страдают в черной ссылке
- мои друзья? Ведь я живу, как прежде;
- меня молва не именует; я
- все тот же вождь извилистый и тайный…
- Но, право же, я сделал все, чтоб с вами
- гореть в аду: когда вас всех схватили,
- я, неподкупный, написал донос
- на Тременса… Прошло два дня; на третий
- мне был ответ. Какой? А вот послушай:
- был, помню, вечер ветреный и тусклый.
- Свет зажигать мне было лень. Смеркалось.
- Я тут сидел и зыблился в ознобе,
- как отраженье в проруби. Из школы
- еще не возвращалась Элла. Вдруг — стучат,
- и входит человек: лица не видно
- в потемках, голос — глуховатый, тоже
- как бы подернут темнотой… Ты, Ганус,
- не слушаешь!..
ГАНУС:
- Мой друг, мой добрый друг,
- ты мне потом расскажешь. Я взволнован,
- я не слежу. Мне хочется забыть,
- забыть все это: дым бесед мятежных,
- ночные подворотни… Посоветуй,
- что делать мне: идти ль сейчас к Мидии,
- иль подождать? Ах, не сердись! не надо!..
- Ты — продолжай…
ТРЕМЕНС:
- Пойми же, Ганус, должен
- я объяснить! Есть вещи поважнее
- земной любви…
ГАНУС:
- …так этот незнакомец… —
- рассказывай…
ТРЕМЕНС:
- …был очень странен. Тихо
- он подошел: «Король письмо прочел
- и за него благодарит», — сказал он,
- перчатку сняв, и, кажется, улыбка
- скользнула по туманному лицу.
- «Да… — продолжал посланец, театрально
- перчаткою похлопывая, — вы —
- крамольник умный, а король карает
- одних глупцов; отсюда вывод, вызов:
- гуляй, магнит, и собирай, магнит,
- рассеянные иглы душ мятежных,
- а соберешь — подчистим, и опять —
- гуляй, блистай, притягивай…» Ты, Ганус,
- не слушаешь…
ГАНУС:
- Напротив, друг, напротив…
- Что было дальше?
ТРЕМЕНС:
- Ничего. Он вышел,
- спокойно поклонившись… Долго я
- глядел на дверь. С тех пор бешусь я в страстном
- бездействии… С тех пор я жду; упорно
- жду промаха от напряженной власти,
- чтоб ринуться… Четыре года жду.
- Мне снятся сны громадные… Послушай,
- срок близится! Послушай, сталь живая,
- пристанешь ли опять ко мне?..
ГАНУС:
- Не знаю…
- Не думаю… Я, видишь ли… Но, Тременс,
- ты не сказал мне про мою Мидию!
- Что делает она?..
ТРЕМЕНС:
- Она? Блудит.
ГАНУС:
- Как смеешь, Тременс! Я отвык, признаться,
- от твоего кощунственного слога, —
- и я не допущу…
В дверях незаметно появилась Элла.
ТРЕМЕНС:
- …В другое время
- ты рассмеялся бы… Мой твердый, ясный,
- свободный мой помощник — нежен стал,
- как девушка стареющая…
ГАНУС:
- Тременс,
- прости меня, что шутки я не понял,
- но ты не знаешь, ты не знаешь… Очень
- измучился я… Ветер в камышах
- шептал мне про измену. Я молился.
- Я подкупал ползучее сомненье
- воспоминаньем вынужденным, — самым
- крылатым, самым сокровенным, — цвет свой
- теряющим при перелете в слово, —
- и вдруг теперь…
ЭЛЛА:
(подходя)
2 
