113 
Он постоял немного молча, а потом в упор взглянул на сестру.
— Ты, — сказал он, и это не было вопросом. Марли вздернула голову. Ее усмешка была ему ответом.
— Все эти годы ты позволяла им верить, что это сделал я.
— У меня не было выбора! — хрипло закричала Марли. Ее рука дрожала. Лезвие впивалось в нежную плоть Ровены. — Они никогда бы не тронули тебя. Ты лорд Карлеонский. А я провела бы всю жизнь в цепях, заточенной в монастырь.
Разум Гарета оказался быстрее, чем у Ровены.
— И Мортимер?
— Он без конца твердил одно и то же. Я лишь подтолкнула его. Он даже не успел услышать, как я прошу у него прощения.
Гарет перевел взгляд на Ровену. Тонкая струйка крови стекала в ямку между ее ключицами. Она стояла, крепко зажмурив глаза.
— Отпусти ее, Марли.
Рука Марли только крепче сжала Ровену.
— Зачем? Твой меч жалит глубже, чем мой. Ты пролил больше крови ее сердца, чем пролью я.
Гарет сделал еще один шаг вверх. Марли оттащила Ровену назад, пока обе не оказались скрытыми под ветвями карликовых сосен.
Он сделал еще шаг.
— Как же ты должна была ненавидеть меня.
Лицо Марли сжалось.
— Ты глупец! Илэйн терзала тебя. Я не могла видеть твоих страданий. Разве ты не знаешь? Разве не понимаешь? Ты один был добр ко мне. Даже когда я разрушила твою жизнь, ты не утратил благородства. Ты — все, чем я когда-либо хотела быть.
Топот копыт приближался. Марли бросила отчаянный взгляд в сторону луга.
В глазах Гарета стояли слезы, когда он протянул к ней руку:
— Марли. Милая. Иди ко мне. Я позабочусь о тебе. Я не позволю им сделать тебе ничего плохого.
Голос Марли стал твердым.
— Нет. Спускайся с холма, Гарет. Отойди от Фолио.
Лезвие вновь коснулось горла Ровены. Гарет повиновался без колебаний. Марли повела Ровену перед собой вниз с холма.
Узнав запахи обеих женщин, Фолио вздрогнул, но не отбежал. Они подошли к нему вплотную.
— Твой меч, брат, — отрывисто сказала Марли. Гарет отстегнул свой меч и бросил его на землю к ее ногам. Марли захватила в руку волосы Ровены, перебрасывая пояс с мечом через седло Фолио и садясь на него. Земля задрожала. Приближались преследователи Гарета. Марли наклонилась к грациозной шее Фолио.
На один быстротечный момент она погрузила лицо в спутанные локоны Ровены. Ровена ощутила у своего уха дыхание Марли.
— Я никогда не смогла бы сделать что-либо с тобой. Никогда.
Марли с силой оттолкнула ее от себя. Ожидающие объятья Гарета приняли Ровену.
Марли выпрямилась с беспечной усмешкой, пронзившей сердце Ровены.
— Заботься о ней, братец. Если я услышу, что это не так, ты ответишь передо мной.
С этими словами безумная девица развернула жеребца на одном месте. Она обнажила меч и высоко подняла его, уносясь галопом от приближавшихся всадников. Ее боевой клич долетел до них на крыльях ветра. А она мчалась под грохот копыт к дальнему горизонту, свободная, как рыцарь, которым она всегда мечтала быть.
— Марли! — Ветер подхватил хриплый крик Гарета.
Ровена схватила его за руку:
— Отпусти ее, Гарет.
Ноги Гарета подкосились. Он упал на колени в мягкий торф. Ровена увидела, как ястреб, пролетев между ними и солнцем, взмыл в ту сторону, куда умчалась Марли, и вскоре и птица, и женщина превратились лишь в тени на колышущейся траве.
26
Ровена опустилась на колени рядом с Гаретом, шепча в его плечо еле слышные утешения. Он прижал ладонь к ее щеке, провел большим пальцем по алой царапине на горле.
— Тебе было больно? — сердито спросил он.
Ровена с трепетной улыбкой помотала головой, вспомнив последние слова Марли — слова, которых Гарет не мог слышать. Гарет нежно поцеловал царапину. Его губы скользнули выше, сначала нежно, затем с жадностью приникая к ее подбородку, щекам, лбу. Она отвечала на его поцелуи, радостно ощущая всей кожей жесткие волосы его бороды. Губы Гарета добрались до ее рта, ощутив его вкус, более сладкий, чем кубки нектара. Гарет опустил свою тяжелую руку на ее плечо.
Его голова склонилась.
— Что я буду делать без нее?
Ровена прижалась лбом к его груди.
— Ты пойдешь дальше. Как хотела бы она.
Губы Гарета изогнулись в полуулыбке.
— Когда ты говоришь это с такой убежденностью, я почти верю, что это возможно.
— Все возможно, милорд…
Последние слова Ровены заглушил грохот копыт. Она бросилась на грудь к Гарету, боясь, что их затопчут. Топот неожиданно затих. Не было слышно ничего, кроме осторожного переступания копыт и фырканья усталых лошадей. Ровена открыла глаза и увидела круг лиц, неодобрительно глядящих на них сверху. Самым хмурым было лунообразное лицо Ирвина, сидевшего на серовато-коричневой кобыле. Маленький Фредди и Большой Фредди с важностью восседали на гнедых жеребцах. Сэр Бродер ерзал на лошади, с седла которой многозначительно свисала веревка.
113 
