Особенно,... 
73 
"Даже если бы собаки нашли ее, — спокойно отметил Фейхи, — это не изменило бы результата".
"Но мы хотя бы знали бы. У нас было бы тело, которое нужно похоронить", — сказал Сансоне.
"Знаю, трудно принять, что у Вас нет окончательного ответа. Но здесь такое иногда случается, сэр. Сердечный приступ у охотника. Путешественник заблудился. Небольшой самолет упал вниз. Иногда мы не можем найти останки несколько месяцев или даже лет. Мать-Природа решает, когда отдать их". Фейхи посмотрел на вновь начавший падать снег, сухой и мучнистый, как тальк. "И она не готова отдать это тело. Не сегодня".
Ему было шестнадцать лет, родился и вырос в Вайоминге, и его имя было Джулиан Генри Перкинс. Но только взрослые — учителя, приемные родители и социальный работник называли его так. В школе в хорошие дни одноклассники называли его Джули-Энн. В плохие дни они звали его Уродка Энни. Он ненавидел свое имя, но это было тем, что выбрала его мама после того, как посмотрела несколько фильмов с героем по имени Джулиан. Это было в духе его матери — всегда делать нечто глупое, вроде того, чтобы назвать ее сына именем, которого ни у кого не было. Или бросить Джулиана и его сестру с их дедом, а самой сбежать с барабанщиком. Или, вернувшись к своим детям десять лет спустя, вдруг обнаружить истинный смысл жизни в словах пророка по имени Иеремия Гуд.
Мальчик рассказывал все это Мауре, пока они медленно шли вниз по склону, собака тяжело дышала позади них. С тех пор, как они наблюдали за огнем, сжегшим Царство Божие, прошел день, и только сейчас мальчик почувствовал, что спуститься в долину будет безопасно для них. К ее ботинкам он привязал пару самодельных снегоступов, изготовленных с помощью инструментов, найденных в так кстати незапертых домах в городке Пайндейл. Она хотела сказать ему, что это была кража, а не сбор мусора, но подумала, что он не поймет разницы.
"Так как ты хочешь, чтоб тебя называли, раз тебе не нравится имя Джулиан?" — спросила Маура, пока они шли в Царство Божие.
"Мне все равно".
"Большинству людей не все равно, как их называют".
"Не понимаю, зачем всем людям нужны имена".
"Поэтому ты продолжаешь называть меня мэм?"
"Животные не пользуются именами, и они в прекрасных отношениях. В лучших, чем большинство людей".
"Но я же не могу продолжать говоритьэй, ты".
Они некоторое время шли, скрипя снегоступами, мальчик впереди прокладывал дорогу. Его оборванная фигурка перемещалась по белому пейзажу, собака двигалась по пятам. И позади была она, по доброй воле следующая за этими двумя дикими и грязными существами. Возможно, "стокгольмский синдром" был причиной того, что она отказалась от всех мыслей сбежать от мальчика. Он дал ей пищу и кров, и за исключением того удара по голове, когда пытался заставить ее замолчать, мальчик не причинил ей боли. На самом деле, он даже не пытался прикоснуться к ней. Так что она старательно вживалась в роль частично узницы, частично гостьи, и в этой роли она и последовала за ним в долину.
"Рэт", — вдруг бросил он через плечо.
"Что?"
"Так моя сестра Кэрри называла меня".
"Это не очень-то красивое имя — Крыса".
"Нормальное. Это из того мультика про крысу, которая любила готовить".
"Ты имеешь в виду"Рататуй"?"
"Ага. Дедушка водил нас на него. Мне понравился этот фильм".
"Мне тоже", — сказала Маура.
"Во всяком случае, она начала называть меня Рэт, потому что я иногда готовил ей завтрак по утрам. Но только она называла меня так. Это мое тайное имя".
"Поэтому я предполагаю, что мне не разрешается называть тебя им".
Какое-то время он шел, скрипя снегоступами вниз по склону. После долгого молчания он остановился и взглянул на нее, словно после долгих размышлений пришел к какому-то решению. "Я думаю, Вам тоже можно", — произнес он, а затем продолжил спуск. "Но Вы не должны больше никому говорить об этом".
Мальчик по имени Крыса и собака по кличке Медведь. Замечательно.
Она начала входить в ритм ходьбы на снегоступах, двигаясь с большей легкостью, но все еще не поспевая за мальчиком и собакой.
"Так твои мама и сестра жили здесь в долине. А твой отец?" — спросила она.
"Он умер".
"Ох. Мне очень жаль".
"Умер, когда мне было четыре года".
"А где же ваш дедушка?"
"Он умер в прошлом году".
"Мне жаль", — повторила она автоматически.
Он остановился и посмотрел назад. "Вы совершенно не обязаны говорить это".
73 
