Особенно,... 
69 
– Скорей бы до добраться Гармина, – сказал я.
Моя слепота замедлила наше продвижение. Несмотря на помощь девушки, идти мне было очень тяжело. К тому же на следующий день тьма не рассеялась.
Совсем расстроенный, я шел, держась за Дарию. Стараясь избавиться от темноты, воспользовался истинным зрением. Рассматривая искры энергии, сверкавшие повсюду, и светящиеся ауры охотников, я заметил, что идти стало легче. Разобрать что-то было, конечно, тяжело, но хоть понять, где поверхность земли, можно.
Пять дней я был слеп, и все это время приходилось пользоваться истинным зрением. В конце концов я освоился и смог идти самостоятельно. Даже и не представлял, что с помощью истинного зрения можно так много разобрать в окружающем мире.
В одной из встретившихся рощ нам пришлось устроить охоту на демонов. Припасы все вышли, вот и надо было добывать пропитание. Есть-то демонов можно, но какое мерзкое на вкус у них мясо. Не заморачиваясь с тактикой, я воспользовался руной и мигом убил трех выскочивших из рощи скартов. Быстро вырезав из них килограмм тридцать мяса, мы отмыли его от крови, и, набрав воды, убрались от рощи подальше.
Однообразное мерзкое питание, ежедневные пешие прогулки и пустоши начали потихоньку выводить меня из себя. Я стал все чаще задумываться, на кой демон меня понесло в пустоши.
Ведь я могу все что угодно раздобыть в любом городе. Те же ночные гильдии… Сборище негодяев и мерзавцев. Было бы справедливо разорить их. Или зажравшиеся благородные, что на всякую ерунду тратят денег больше, чем целая деревня на еду. С ними давно надо разобраться. Да и мой отряд: зачем им деньги? Хватит и пары золотых. Только благодаря мне они смогли добраться до сокровищ. Так зачем мне с ними делиться? Пару монет на семерых, и все – вот их доля.
К тому же Дария несговорчивая. Будь она поласковей, можно было бы еще пару монет накинуть. Да чего обращать внимание на ее протесты? С чего бы это ей отказывать мне в удовлетворении желаний? Кто она такая, эта жалкая недомагичка? Ее дело исполнять все, что моей душе угодно. А попробует воспротивиться, так порка ей не повредит, чтоб знала, кто ее господин. Эти ничтожные людишки посмеют помешать? Да я их в порошок сотру. Прямо сейчас и начну.
– Дарт, ты чего за кинжал схватился? – спросил у меня Улис.
– А? – с трудом освободившись от навязчивой мысли убить своих попутчиков, я заметил, что сжимаю в левой руке кинжал.
– Кинжал зачем, говорю, вытащил?
– Кинжал? – осознав, что чуть было не натворил, я побледнел.
– Что с тобой? – встревожился Улис.
– Чего остановились? – обернулся Карой.
– Дарту плохо, – ответил Улис. – Может, ему опять мерещится.
Я выронил из руки кинжал и уселся на землю, не в силах поднять глаза на охотников.
– Дарт, что случилось? – присела возле меня Дария.
Не отрывая взгляда от земли, я пробормотал:
– Зря вы мне помогали, надо было меня в долине оставить подыхать.
– Ты бредишь, Дарт. Мы же один отряд, как мы могли тебя бросить? – с тревогой спросила девушка.
– Отряд… – скривился я. – Еще немного, и из всего отряда останусь только я.
– Почему? – спросил Карой.
Собравшись с духом, я признался:
– Я собирался забрать всю добычу себе.
– С чего бы это? – спросил Улис. – Мы же на всех добычу делим.
– Это странно, Дарт, – сказал Карой. – Ты не производишь впечатления человека, который обманет товарищей ради наживы.
– Странно, – немного подумав, согласился я. – Но мысль такая у меня возникла. Решил, что вам пары монет будет достаточно.
– Пары монет? – возмущенно засопел Улис.
– Постой, – сказал ему Гилим. – Пусть договорит.
– Видимо, я подлый негодяй. Как ни горько в этом признаваться, – сказал я. – Порядочному человеку не приходит в голову забрать всю добычу, убить товарищей и взять силой девушку.
– Дарт! – ахнула Дария и, прикрыв ладонью рот, отодвинулась от меня.
– Поэтому и говорю, лучше б я сдох в долине, чем с такими мыслями бороться, – сказал я.
– Странно все это, – задумчиво пробормотал Карой.
– Дарт, а ты сразу собирался так поступить? – спросил Гилим.
– Нет, – ответил я. – Такие мысли начали одолевать меня на обратном пути.
– Странно, – повторил Карой. – Не встречал негодяев, которые признаются, что замыслили недоброе. Они обычно делают подлости, а не делятся замыслами.
– Может, это все те же чары? – предположил Гилим.
– Точно, – встрепенулась Дария. – Мне целительница говорила, приказы ментального заклинания в голове отдаются. Может, это оно Дарту такие мысли подкидывает?
69 
