Особенно,... 
67 
Однако, несмотря на вывеску, ясно говорящую, что данное место является библиотекой для утончённых джентльменов, Кэтрин постепенно начала понимать, что что-то тут не так. Никто и никогда не выходил оттуда с книгами.
Всякий раз, когда Кэтрин указывала на эту странность, тётя и бабушка уводили разговор в сторону, точно так же, как и тогда, когда она спрашивала, вернётся ли когда-нибудь её отец.
В пятнадцатый день рождения Кэтрин подарили два новых платья. Синее и белое, оба с длинными юбками, достигавшими пола, и талией, располагавшейся на месте её собственной, в отличие от по-детски завышенной. В этот день тетя Алтея заявила, что теперь Кэтрин должна делать высокую прическу и вести себя как взрослая женщина. Больше она не ребёнок. Кэтрин восприняла эти слова одновременно и с гордостью, и с беспокойством, задумавшись, а что же ожидает её теперь, когда она стала женщиной.
Алтея продолжила объяснения, её вытянутое худое лицо выглядело при этом ещё более жёстким, чем обычно, а её пристальный взгляд Кэтрин просто не могла выдержать. Учреждение по соседству — не зря Кэтрин в нем сомневалась — оказалось вовсе не библиотекой. Это был дом терпимости, где Алтея работала, начиная с двенадцати лет. Занятие достаточно легкое, утверждала она, надо только... позволить мужчине делать всё, что он хочет, а самой отвлечься на что-нибудь другое... после чего Кэтрин может с лёгким сердцем получить от клиента оплату. Независимо от того, каковы желания мужчины и как он использует её тело, дискомфорт от этого невелик, если не сопротивляться.
— Я не желаю этим заниматься, — заявила Кэтрин с посеревшим лицом, как только поняла, зачем тётя дала ей последний совет.
Алтея подняла выщипанные дугой брови.
— А для чего ещё ты пригодна, как считаешь?
— Всё что угодно, но только не это.
— Упрямая девчонка, ты хоть представляешь, сколько мы потратили на твоё содержание? У тебя есть идея, как возместить нам эти траты? Конечно, нет — ты думаешь, что мы были просто обязаны заботиться о тебе. Но пришло время вернуть свой долг. Тебя не просят делать ничего такого, что бы ни делала я сама. Ты, похоже, считаешь себя лучше меня?
— Нет, — произнесла Кэтрин, пристыженная её пронзительным взглядом, — но я не проститутка.
— Каждый из нас рождается для какой-то цели, моя дорогая. — Голос Алтеи был спокоен, даже добр. — Некоторые рождены, чтобы вращаться в высшем обществе, кто-то наделён артистическим талантом или умом. Ты, к сожалению, обладаешь лишь средними способностями во всех отношениях... средним интеллектом, посредственным остроумием и полным отсутствием каких-либо явно выраженных талантов. Однако ты унаследовала красоту и характер шлюхи. И потому нам ясно, каково твое предназначение в жизни, не так ли?
Кэтрин вздрогнула. Она попыталась казаться спокойной, но её голос дрожал:
— То, что я обладаю лишь посредственными способностями, ещё не означает, что у меня задатки проститутки.
— Ты себя обманываешь, дитя. Ты — результат слияния двух семей, женщины которых всегда отличались ветреностью. Твоя мать была абсолютно не способна на постоянные отношения. Мужчины находили её неотразимой, а она была не в состоянии отказать им. Что же касается нашей семьи... Твоя прабабушка был сводницей, обучившей своему ремеслу дочь. Затем наступила моя очередь, а теперь пришла и твоя. Тебе повезет гораздо больше, чем любой из девочек, что работают на нас. Ты не достанешься просто какому-то мужлану с улицы. Ты станешь звездой нашего маленького заведения. Только один мужчина в течение оговоренного срока. А потому ты сможешь продержаться в нашем деле гораздо дольше.
И как бы Кэтрин ни сопротивлялась, вскоре ее продали Гаю, лорду Латимеру. Он был ей противен, как и все остальные мужчины, с неприятным запахом изо рта, каким-то изъеденным лицом и руками, так и тянущимися всё время её потискать. Он попытался её поцеловать, затем протянул руки к её платью и начал яростно его срывать, словно егерь, ощипывающий мёртвую куропатку. Он несказанно удивился сопротивлению Кэтрин, нашёптывая ей на ухо все те вещи, что собирался с ней проделать, а она ненавидела его, ненавидела всех мужчин на свете.
— Я не причиню тебе боль... если ты перестанешь сопротивляться... — прошипел Латимер, хватая её руки и прижимая к своему паху. — Тебе понравится. Твоё интимное местечко знает, что надо делать, я покажу тебе...
— Нет, не трогайте меня, не...
67 
