54 
Дерек Кравен так отличался от галантных кавалеров, о которых она мечтала в прошлом! Он был грубоватым, невоспитанным… Рассказывая о себе, он делал все, чтобы оттолкнуть ее. Он хотел, чтобы она ушла с его дороги. Но вместо этого Сара Филдинг стала только ближе ему… Подойдя вместе с девушкой ко входу в дом, Дерек в свете фонаря еще раз оглядел ее спутанные волосы, чувственные губы, горящие щеки.
– У тебя такой вид, – он слегка улыбнулся, – будто тебя измордовал целый полк изголодавшихся по женщинам матросов.
Сара не сводила с него глаз.
– Я никогда больше тебя не увижу, верно? – тихо спросила она.
Вместо ответа Дерек с величайшей осторожностью взял руку Сары и бережно поднес ее к губам. Он глубоко вздохнул, силясь что-то сказать, но так ничего и не сказал.
Затем Кравен выпустил пальцы Сары и посмотрел на нее долгим, проникающим в самую глубину души горьким взглядом.
– Прощайте, мисс Филдинг, – хрипло проговорил он.
С этими словами молодой человек повернулся и пошел прочь. Сара видела, как он легко вскочил на коня, пришпорил его, поскакал и быстро исчез в ледяном тумане.
Глава 7
На следующий день после возвращения в Гринвуд-Корнерз Сара вышла прогуляться по замерзшему полю, отделявшему их скромный дом от всей деревушки. Девушка полной грудью вдыхала морозный воздух, напоенный аромат снега и сосен.
– Мисс Филдинг! – окликнул ее звонкий мальчишеский голосок. – Как вы съездили в Лондон?
Сара обернулась и увидела Билли Эванса, сына мельника.
– В Лондоне было замечательно, – ответила она мальчугану. – Но почему ты еще не в школе?
Девушка насмешливо взглянула на Билли: она прекрасно знала, что паренек не упустит случая прогулять уроки.
– Меня послали за одной книгой к священнику, – весело ответил Билли. – А как ваш роман, мисс Филдинг?
– Пока в самом начале, – призналась Сара, – но все же думаю к лету его закончить.
– Скажу об этом моей маме. Она обожает ваши книги, хоть ей и приходится прятать их от папы.
– Но почему?
– Он не любит, когда она читает. Папа говорит, что, начитавшись всякой ерунды, мама того и гляди убежит, как Матильда.
Они расхохотались, и Сара взъерошила рыжие волосы мальчика.
– Она никогда не сделает этого, Билли, – заверила его девушка. – К тому же, если ты знаешь, роман кончается тем, что Матильда стоит на мосту и раздумывает, не прыгнуть ли ей вниз. Вот к чему может привести бегство из дома!
Билли широко улыбнулся:
– Надеюсь, вы больше не уедете от мистера Кингсвуда, не так ли?
Сара наклонилась к мальчику.
– Ты думаешь, он скучал без меня? – спросила она заговорщическим тоном.
Мальчуган залился краской смущения.
– Спросите его сами! – буркнул он и побежал прочь.
– Непременно! – крикнула его вдогонку Сара.
Девушка вздохнула с удовольствием, к которому, однако, примешивалась легкая грусть. Здесь все было родным и знакомым. Она знала все тропинки, луга, ручейки этих мест; она знала всех обитателей родной деревушки, знала истории их семей.
Гринвуд-Корнерз – замечательное место. Но нынешнее возвращение Сары в родной край отличалось от предыдущих. Вместо облегчения и радости она испытывала грусть – как будто какая-то часть ее души осталась там, в далеком Лондоне. Даже улыбки любящих родителей и их радость по поводу ее возвращения не могли скрасить печаль девушки. И ей очень хотелось встретить Перри: Сара надеялась, что, увидев его, она развеселится. Но чем ближе была их встреча, тем сильнее билось ее сердце.
У Кингсвудов был очаровательный увитый плющом дом, построенный в классическом стиле. В комнатах, выдержанных в охристых, коричневатых и зеленоватых тонах, не было ничего лишнего. В теплое время года мать Перри большую часть времени проводила в саду, занимаясь любимыми цветами. Зимою же, уютно устроившись у жарко пылающего камина гостиной, она вышивала гладью. Перри, разумеется, не выходил из библиотеки, где он постигал глубины исторической науки и зачитывался поэзией древних.
Сара постучала в дверь, соскабливая о край ступеньки грязь со своих ботинок. Через мгновение перед девушкой возникла сама Марта Кингсвуд. Мать Перри была привлекательной женщиной с серо-голубыми глазами и некогда светлыми волосами, которые с годами чуть потускнели. Радостное выражение ее лица тут же испарилось, едва она увидела, кто к ним пожаловал.
– Ну что, набродяжничалась? – вместо приветствия проворчала она.
54 
