36 
«Я мертв! – сказал себе Фаргал.– Мертвого убить невозможно!»
Следующая колонна поползла вверх, и тут юноша совершенно точно осознал, что опустится она прямо на него.
Панический ужас объял Фаргала.
Он вскочил и понесся прочь. Все его полубесплотное тело стало одним-единственным желанием: бежать, спасаться!
Фаргал мчался вдоль края воды, едва касаясь ступнями поверхности. Он летел, как лист, подхваченный ветром…
Второй был намного меньше. Пожалуй, всего на локоть-полтора выше Фаргала. Маленькая треугольная мордочка, огромные сплошной черноты глаза, хоботок вместо носа.
Он выглядел смешным, выглядел бы… там, в мире живых. Но здесь…
Фаргал почувствовал, что грудь вот-вот разорвется от ужаса. Он вскинул свои бесплотные руки, защищаясь, хотя чувствовал уже, что защититься невозможно.
– Не-ет! – закричал Фаргал.– Не надо-о!
И тогда демон схватил его.
12
– Мы пришли. – Тарто откинул полог шатра.
Следом за ним вошел человек с кожей светло-желтого цвета и длинной бородой, зачесанной за уши. Фетс. Длиннополая подпоясанная кушаком куртка, просторные шаровары. И шелковый значок школы волшебников Пао на головной повязке. Еще не маг, но уже и не обычный колдун. Сердце Нифру преисполнилось надежды.
Фетс внимательно оглядел собравшихся в шатре цирковых, заметив Нифру, безошибочно признал соплеменницу и поклонился так, как принято кланяться в Фетисе при встрече со знатной дамой. Нифру склонилась в ответ, держа перед грудью открытые ладони: в знак доверия и чистоты намерений. Почти забытый ею ритуал. Фетс был удовлетворен. И больше не обращал на соплеменницу внимания.
Он решительно направился в больному. Цирковые расступились, пропуская его к ложу.
Широко открытые глаза Фаргала смотрели вверх… но не видели ничего. Он лежал так уже почти сутки, и все искусство Нифру было бессильно вернуть юношу к жизни.
Фаргал не разбился при падении. Ему повезло: он упал на кожаный верх фургона, тентом прикрывавший костер, переломив шест и оборвав растяжки. Кости юноши остались целы… Но душа его ушла.
Фетс склонился над больным, приблизил свое лицо вплотную к лицу юноши. Тарто поднес масляную лампу, но колдун сказал:
– Не нужно света.
Сухая рука с тонкими подвижными пальцами нашла кисть Фаргала, пальцы ощупали запястье юноши, деликатно, словно усики муравья.
– Его душа странствует,– изрек фетс, распрямившись.
Слова, которые ничего не объяснили никому, кроме Нифру. А ей это и так было известно.
– Он поправится? – спросила Мили.
Колдун не ответил.
– Мою сумку,– сказал он, и Большой, не без опаски – все-таки вещь колдуна, передал фетсу кожаную дорожную суму.
Колдун распустил шнуровку.
Крохотная курильница, кристалл аметиста, какой используют для ясновидения, лепешка из белого янтаря и крохотный восковый человечек с палочкой-посохом.
Все эти предметы были хорошо знакомы Нифру. Она сама могла воспользоваться ими, но глубина волшебства зависела от личной силы, а этим фетсианка похвастать не могла. Потому что была женщиной, а магия, которой обучали в школах Фетиса, предназначалась для мужчин.
– Мы не мешаем? – спросил Тарто.
– Нисколько.
Что-то в голосе соплеменника насторожило Нифру. Чуть позже она сообразила: колдун хочет произвести впечатление. Хорошо ли это?
Фетс извлек из сумки длинную полоску пергамента, кисть и тушечницу. Затем уронил в курильницу черное зернышко, коснулся его пальцем. Вверх поплыл дымок.
Нифру оказалась права: колдуну нужны свидетели его успеха. Именно поэтому он оставил цирковых в шатре, именно поэтому так легко отозвался на просьбу Тарто. Кто лучше цирковых может разнести его славу? А слава молодому фетсу ой как нужна. Какой Владыка возьмет на службу безвестного колдуна?
Уложив пергамент на дощечку, фетс кисточкой, тщательно, выводил значки заклинания. Из своего угла Нифру не могла определить, какие именно, но сладковатый запах тлеющего зерна цамуш говорил сам за себя. Холодок пробежал по спине женщины. Цамуш помогает чародею соединить грани миров.
Фетс помахал пергаментом в воздухе, чтобы высушить чернила, затем вложил полоску между зубами Фаргала.
Колдун четырежды дунул по сторонам света и поставил восковую фигурку на белый янтарь.
– Фан-сонг-со, фанг-сон-соань! – нараспев, модулируя нужные тона, произнес он.
– Аньцзы-Яго-зиньз….
Аньцзы-Аш-нингкань…
36 
