53 
Рассвет помог. Фаргал нашел в себе силы подняться. Он побрел вниз, к ручью, по которому не так уж давно пробежал почти две мили, сбивая со следа погоню.
Ручей начинался здесь, у подножия холма, выбиваясь из-под крупных, черных снизу камней. Здесь была крохотная заводь – дно из чистого белого песка – и вокруг – зеленая перистая трава и несколько кустиков эльлола. Словно в подарок Фаргалу. Юноша знал это растение, им часто пользовалась Нифру, чтобы залечивать раны и умерять зуд от укусов насекомых. Ох, почему он не наткнулся на него пару часов назад!
Фаргал напился, затем влез в заводь целиком, устроив маленькое наводнение. Холодная вода ненадолго сняла боль. Какое блаженство!
Сорвав несколько мясистых, покрытых мягкими колючками листьев эльлола, Фаргал счищал кожу, разминал пальцами влажную мякоть и осторожно прикладывал к своим многочисленным ранам. Едкий сок эльлола жег, как кипящее масло, но Фаргал терпел, и очень скоро даже ожоги на боках перестали напоминать о себе. Осталась только боль в утомленных мышцах. И голод, который юноша кое-как утолил полудюжиной белых, совершенно высушенных солнцем грибов и двумя горстями молодых желудей, запив этот скромный завтрак сладкой водой из очистившейся заводи.
Мякоть эльлола засохла, намертво пристав к ранам. Через сутки ее надо смыть и положить новую. Если Фаргал будет вволю есть и спать, через неделю о ранах можно забыть. После эльлола даже там, где палач срезал кожу полосками в палец шириной, нарастет новая кожа. Шрамы, конечно, останутся.
«Спать,– подумал юноша.– Как это приятно».
Устроиться прямо на земле он не рискнул. Места здесь достаточно обжитые. Не хватало еще, чтобы на него кто-нибудь наткнулся.
Точно на вершине холма рос огромный дуб. Настоящий патриарх в три с лишним обхвата. Взобраться на него оказалось сущим пустяком. Сверху Фаргалу открылся весь западный край Земли Карн-Апаласар. Вот только самой могучей реки не разглядеть за восходящими грядами холмов. Зато предгорья Ашшурова хребта, ближние, еще не поднебесные, но уже вровень с облаками стояли, казалось, совсем рядом. Еще Фаргал увидел дорогу, милях в трех к северу, идущую от предгорий к Нурте, а вдоль нее, более светлые, чем лесная зелень, дольки возделанных земель: сады и виноградники.
Крупный ястреб бесшумно упал на ветку, на которой устроился юноша, оглядел человека по очереди одним и другим глазом и на всякий случай, боком, отошел на пару локтей.
– Не бойся,– сказал ему юноша.– Я – такой же, как ты, только летать не умею.
И, спустившись пониже, в развилку трех могучих ветвей, вытянул ноги, подложил под голову руку и тут же уснул.
* * *
– Господин!
Аракдени открыл глаза. Управитель стоял над ним с лампой в руке. В стрельчатых окнах покоя, затянутых мелкой сеткой от насекомых – серые слабенькие сумерки.
– Что такое? – недовольно спросил Аракдени сонным голосом.
– Эгерини сбежал.
– Что?!
Маленькая наложница проснулась от вопля Владыки и кубарем скатилась с ложа.
– Как сбежал?
– Задушил палача и Купига, уложил стражу и скрылся.
Аракдени сел на постели, почесал искусанную грудь («Бездельник-маг никак не может вывести блох!») и распорядился:
– Обыскать дворец! Чтоб до утренней стражи мне…
– Господин,– управитель наклонил голову, с сокрушенным видом,– эгерини нет во дворце. Стража выпустила его в город.
– Продажные твари! – взвизгнул Владыка.– Повешу! Четверту€ю всех! Немедленно!
Управитель отступил на шаг, еще раз поклонился.
– Эгерини переоделся в тряпки чиновника,– сказал он.– Есть распоряжение впускать и выпускать их беспрепятственно в любое время.
– Чье распоряжение?
– Моего господина.
Аракдени некоторое время молчал.
– Ладно,– изрек он наконец.– Виновных выпороть. Начальника городской стражи ко мне. И командира гарнизона. Ворота не отпирать. Выпускать только по моему личному приказу. Мы обшарим город и еще до заката найдем проклятого шпиона!
– Непременно найдем,– поддакнул управитель, хотя сильно в этом сомневался.
– А что делать со вторым?
– Вторым?
– Воришкой.
– А…– Аракдени вспомнил дерзкого мальчишку.– Значит, этот не удрал?
– Он не может ходить. Палач сжег ему пятки.
– Очень хорошо. Содрать кожу и бросить паршивца львам.
– Мой господин,– осторожно произнес управитель,– может быть, оставить пока его в живых? Вдруг эгерини попробует спасти воришку? Они вроде хорошо сошлись. Я думаю…
53 
