52 
— Останьтесь к обеду, — настойчиво попросила Беатрикс.
Кристофер покачал головой:
— Надо идти.
— Вы успели поесть?
— Нет. Найду что-нибудь дома, в кладовке.
Альберт спокойно сидел, внимательно смотрел на обоих и слушал разговор.
— После долгой дороги надо поесть по-настоящему.
— Мисс Хатауэй… — Он едва не задохнулся, потому что Беатрикс одной рукой сжала запястье, а другой локоть и слегка потянула. Ответ не заставил себя ждать: горячая волна желания захлестнула, лишив надежды на спасение. Раздраженный и растерянный, Кристофер заглянул в синие глаза. — Не хочу ни с кем разговаривать.
— И не надо, — успокоила Беатрикс. — Все отлично понимают, что такое усталость. — Она снова потянула, на этот раз настойчивее. — Пойдемте же скорее.
Неожиданно для себя капитан Фелан послушался; вместе с Беатрикс пересек холл и зашагал по длинному коридору, который с успехом можно было бы назвать картинной галереей — хозяева разместили здесь коллекцию семейных портретов и пейзажей. Альберт не отставал ни на шаг.
Беатрикс выпустила руку только на пороге ярко освещенной столовой. Стол сверкал серебром и хрусталем и изобиловал разнообразными блюдами. Кристофер узнал Лео, лорда Рамзи, его супругу Кэтрин, Кэма Роуэна и Амелию. Темноволосый кудрявый Рай тоже сидел за столом вместе со взрослыми. Капитан поклонился и смущенно произнес:
— Простите. Зашел всего лишь за…
— Я пригласила мистера Фелана к обеду, — объявила Беатрикс. — Он устал и не расположен к разговорам, так что вопросов без крайней необходимости лучше не задавать.
Члены семьи приняли оригинальное предупреждение как нечто вполне естественное. Лакей немедленно отправился за прибором.
— Присоединяйтесь, Фелан, — непринужденно пригласил Лео. — Молчаливые гости нам по душе, не мешают говорить самим. Присаживайтесь и можете за весь обед не произнести ни слова.
— Но если не трудно, — с улыбкой добавила Кэтрин, — постарайтесь изобразить восхищение нашим умом и красноречием.
— Обязуюсь сделать попытку и поучаствовать в беседе, — пообещал Кристофер. — Конечно, если придумаю что-нибудь достойное внимания.
— О, никто из нас не ставит себе столь сложных задач, — заметил Кэм.
Капитан сел на свободный стул рядом с Раем. Лакей немедленно поставил перед гостем наполненную до краев тарелку и бокал вина. Только сейчас голод дал себя знать в полной мере. Пока Кристофер с аппетитом поглощал прекрасно приготовленную еду — жареную камбалу, картофель, завернутых в хрустящий бекон копченых устриц, — дружное семейство обсуждало политические новости, дела поместья и события в Стоуни-Кросс.
Рай вел себя безупречно. Уважительно слушал разговоры и время от времени задавал вопросы, на которые немедленно получал ответ от кого-нибудь из взрослых. Кристофер не привык видеть детей за общим столом: в аристократических домах их, как правило, кормили отдельно.
— Ты всегда обедаешь вместе со всеми? — негромко поинтересовался гость.
— Почти всегда, — шепотом ответил Рай. — Они не возражают, только просят не разговаривать с полным ртом и не играть картошкой.
— Постараюсь этого не делать, — серьезно заверил капитан.
— А еще запрещено кормить со стола Альберта, даже если он очень просит. Тетя Беатрикс говорит, что собакам полезна только самая простая еда.
Кристофер посмотрел на мирно лежащего в углу терьера. Взгляд не остался без внимания.
— Капитан Фелан, — обратилась к гостю Амелия, — что скажете об изменениях в поведении Альберта?
— Непостижимо, — отозвался Кристофер. — Честно говоря, никогда не верил, что удастся приучить эту собаку к мирной жизни.
Он посмотрел на Беатрикс и серьезно, искренне добавил:
— Я в долгу.
Мисс Хатауэй покраснела и опустила взгляд.
— Не стоит благодарности.
— Сестра отличается удивительным умением находить общий язык с животными, — пояснила Амелия. — Интересно, что же произойдет, если когда-нибудь ей придет в голову перевоспитать человека?
Лео широко улыбнулся:
— Предлагаю проверить: найти по-настоящему отвратительного, аморального субъекта и доверить заботам Беатрикс. Не пройдет и двух недель, как девочка превратит чудовище в нормального человека.
— Не имею ни малейшего желания дрессировать двуногих, — решительно заявила Беатрикс. — Четыре конечности — абсолютный минимум. К тому же Кэм запретил приводить в хлев новых животных.
52 
