Особенно,... 
51 
Люк Бишоп какое-то время приглашал меня куда-нибудь, когда приезжал из Бейлора, но я постоянно отказывала, и его звонки постепенно прекратились. Мне казалось, будто после отъезда Харди внутри у меня что-то отключилось, и я не знала, каким образом и когда оно снова включится. Я попробовала секс без любви и любовь без секса – и не хотела ни того, ни другого. Мисс Марва посоветовала мне начать жить, ориентируясь только на свои маячки, но смысла этого выражения я не понимала.
Исполнился почти год маминому роману с Луисом, когда она с ним порвала. Она очень спокойно переносила его буйные выходки, но даже ее терпению пришел конец. Это случилось в дешевом ночном клубе, куда они однажды поехали потанцевать. Когда Луис отлучился в туалет, какой-то подвыпивший ковбой – из настоящих, работавший на маленьком загородном ранчо в десять тысяч акров – угостил маму порцией текилы.
Техасские мужчины имеют отличие от большинства других: они буквально трясутся над своей собственностью. Здесь огораживают свою территорию и спят с дробовиками, прислонив их к ночным тумбочкам, чтобы в случае чего защитить свои дома. Приставание к чужой женщине считается достаточным основанием, чтобы оправдать убийство. Поэтому ковбою, хоть он и был пьян, следовало, конечно, проявить осмотрительность. Многие соглашались с тем, что Луис имел полное право вышибить из него мозги. Однако он набросился на ковбоя с какой-то просто нечеловеческой яростью, превратив его на парковке для машин в кровавое месиво, чуть не забив до смерти своими сапогами на двухдюймовых каблуках. После этого Луис залез в свою машину и достал оттуда пистолет – видно, собирался прикончить беднягу, и только вмешательство пары друзей, которые были с ними, предотвратило смертоубийство. Самое странное, как позже рассказывала мне мама, ковбой тот был гораздо крупнее Луиса, и, по всем расчетам, это он должен был бы отметелить Луиса. Однако подлость порой оказывается сильнее мускулов. Увидев, на что способен Луис, мама с ним порвала. Этот день стал самым счастливым для меня за все время после отъезда Харди.
Долго счастье, однако, не продлилось. Луис никак не желал оставить ее – и нас вместе с ней – в покое. От его непрекращавшихся ни днем, ни ночью звонков у нас гудело в ушах, а Каррингтон капризничала от того, что ей не дают спать. Луис постоянно следовал за мамой на машине, выезжала ли она на работу, куда-нибудь поесть или в магазин. Он часто ставил свой автомобиль перед нашим домом и следил оттуда за нами. Однажды я вошла в спальню переодеться и собралась было уже стянуть с себя футболку, как увидела, что он пялится на меня через заднее окно, выходившее на соседнее фермерское поле.
Удивительно, сколько людей все еще уверены, будто настойчивое преследование – одно из проявлений ухаживания. Некоторые говорили маме, что никакое это не преследование, преследуют только знаменитостей. А когда она в конце концов обратилась с заявлением в полицию, там и слушать ее не захотели. Ситуация, на их взгляд, выглядела так, будто двое просто никак не могут друг с другом поладить. Маме стало стыдно, как будто она была в чем-то виновата.
Хуже всего, что тактика Луиса сработала. Он осаждал маму до тех пор, пока она не сочла, что возвращение к нему – самый простой выход из создавшегося положения. Она даже попыталась убедить себя в том, что хочет быть с ним. А по-моему, это было никакое не ухаживание, а самый обыкновенный шантаж.
Их взаимоотношения сильно изменились. Может, Луис и вернул маму физически, но она уже не принадлежала ему так, как прежде. Он, да и все вокруг знали, что, будь ее воля, будь у нее уверенность, что он не станет ей больше досаждать, она скорее всего сбежала бы от него. Я говорю «скорее всего», потому что, как мне казалось, в ней еще оставался некий ужасный осколок былого, который тянул ее к нему и заставлял ему подчиняться, подобно тому, как язычок замка приводится в движение бородкой ключа.
Однажды вечером – я только что уложила Каррингтон спать – послышался стук в дверь. Мамы не было: они с Луисом уехали в Хьюстон поужинать и посмотреть шоу.
Не знаю почему, но когда полицейские стучат в дверь, сразу понимаешь, что это стучат они, и от удара костяшек их пальцев сводит позвоночник. Услышав этот беспощадный властный стук, я сразу поняла: что-то случилось. Я открыла дверь и увидела на пороге двух мужчин из полиции. Их лиц я не могу вспомнить до сих пор. Помню только их форменную одежду – голубые рубашки, синие брюки и щитообразные эмблемы с вышивкой маленькой планеты Земля с двумя красными полосами поперек.
51 
