Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
144 
Сейчас Тульский понял, что он не будет говорить ни Зябликову, что, может быть, было бы уже и бесполезно, ни даже Шахматисту, как голосовать. Собственно, он и сам был уже не против того, чтобы они проголосовали за оправдательный, пусть как хотят, это их дело. Он, Тульский, не будет подыгрывать обвинению. Он не будет подыгрывать и защите, ведь и сегодняшний трюк с флешкой в аэропорту нельзя было считать подыгрышем защите, а только отказом подыграть обвинению; согласимся, что это не одно и то же. Пусть уж они голосуют, как хотят, пусть уж торжествует истина, раз они все на ней сбрендили, а ему-то, Тульскому, что? Он найдет себе работу. Вот только почему представитель потерпевшего уверена, что будет обвинительный вердикт? У него получалось как раз наоборот и с перевесом минимум в три голоса. Выходит, он, Тульский, чего-то просто не знал.
Понедельник, 31 июля, 16.10
Лудов в клетке и Елена Львовна за столом перед ним, прокурорша и Лисичка за столом напротив смотрели, каждый со своей стороны, как присяжные тянутся в свою комнату. Они проходили через зал гуськом и молча, даже никогда не закрывавшая рта «Гурченко», рассказывавшая Климову что-то про своего бывшего мужа до самого порога зала, тут замолкла. Последними прошли Петрищев с лицом совершенно землистого цвета и Хинди, которая заботливо поддерживала его под руку. Судья вышел, на ходу поправляя мантию, и мрачно, ни на кого не глядя, водрузился за своим столом на возвышении.
В комнате присяжных Журналист топтался у двери, прикидывая, не приоткрыть ли ее, как в прошлый раз, чтобы слышать, о чем они говорят в зале, но поймал внимательный взгляд Розы и не решился. Все сидели за овальным столом на своих местах, к которым привыкли еще до перерыва, кроме Ри, отошедшей к окну. Ей стало лучше после обеда, она смотрела на дождевые капли, которые скользили с той стороны по стеклу, и старалась отогнать от себя воспоминания о вчерашнем. Утром Лисичка, улучив момент, даже улыбнулась ей в зале, но тогда ей было плохо, а сейчас она опять думала: почему бы и нет? Если даже Журналист взял деньги. Все берут, прав Сашок, правды нет, есть только совершенно конкретные предложения, вот между ними и надо выбирать и не париться. Ладно, там видно будет. Она сдвинула наушники плеера на шею, так как музыка в них не соответствовала медленному скольжению капель дождя по стеклу, и стала следить за каплями, стараясь не думать ни о чем.
— Ри! — тихо сказал Журналист, подходя к ней сбоку.
Она дернула плечом и даже не повернулась к нему.
— Что с тобой, что случилось?
— Отстань, не подходи больше ко мне, — сказала она, продолжая глядеть в окно.
— Ну, я должен хотя бы сказать тебе спасибо за адвоката, — сказал Кузякин, — Кстати, мне же надо ему что-то заплатить?
— Не волнуйся, я с ним сама расплачусь, — зло сказала Ри, обернувшись только на миг, но Кузякин заметил, что ее капризные, когда-то казавшиеся порочными губы по-детски дрожат. Ри опять надвинула наушники и, приплясывая: «Тыц-тыц-тыц!» — пошла к столу, за которым сидели в молчании остальные присяжные.
Понедельник, 31 июля, 16.15
В зале судья открыл часть заседания без участия присяжных:
— Я бы хотел выслушать мнения сторон по поводу дальнейшего хода процесса. Пожалуйста, Эльвира Витальевна, ваши соображения. Вы хотите продолжить представление доказательств?
— Ваша честь, за время перерыва обвинение еще раз продумало свою линию и пришло к выводу, что представленных доказательств в целом достаточно. Мы считаем, что сейчас уже нет смысла возвращаться к этой стадии, надо скорее переходить к прениям.
— Я поддерживаю, — сказала Лисичка, — Раз уж все так удачно складывается.
В отсутствие присяжных они говорили между собой тише и если не по-дружески, то все же как-то по-свойски.
— Вот как, — сказал Виктор Викторович, — Но, по крайней мере, присяжным надо будет напомнить те доказательства, которые были им представлены ранее. Вам так не кажется? Ведь три недели прошло, уж знаете ли уж.
— Да, разумеется, ваша честь, я еще раз подробно перечислю все доказательства… — Лицо прокурора выражало опять неизбывную готовность отличницы, любимицы директора школы. — Я думаю, на это нам понадобится день или полтора.
— Хорошо, — сказал Виктор Викторович, понимая, что на этой стадии от него уже мало что будет зависеть, ну и ладно. — Мнение защиты?
— Прежде всего, я бы хотела узнать… — сказала Елена Львовна, для которой такой резкий поворот в планах обвинения был неожиданностью, — Я бы хотела уточнить судьбу запроса в поликлинику ФСБ. Что, ответ судом еще не получен?
144 
