Последние отзывы

  100  

– Почему ты вдруг решил посмотреть на мои бедные ноги? – спросила она.

Он удивил ее улыбкой, полной иронии.

– Я никогда толком не знал, каковы последствия этого несчастного случая. Я ничего не мог поделать, когда понял, что теряю тебя. Смотреть на твои ноги и понимать, что я ничего не смог сделать, чтобы избежать этого, было, ужасно тяжело для меня.

Она печально вздохнула и покачала головой:

– Господи, Марк, разве ты мог что-нибудь сделать, чтобы не допустить этого несчастного случая? При чем тут твоя ответственность?

– Во всем мире есть только несколько людей, которых я люблю, – сказал он. – Ты и Ливия среди них, и я отдал бы жизнь, чтобы избавить любую из вас от боли.

Алина улыбнулась брату, чувствуя, как отрешенность, которая сковывала ее, внезапно ушла. Несмотря на его здравые рассуждения, она не могла удержаться и не задать каверзный вопрос, пусть даже придется проститься с надеждой, зародившейся в глубине души.

– Марк, – неуверенно начала она, – если бы ты любил женщину, могли бы шрамы, такие как мои, изменить твое отношение к ней...

– Нет, – твердо заявил он. – Я бы никогда этого себе не простил.

Что, если это правда? Или он просто хочет утешить ее, понимая ее чувства? Нет, Марк не тот человек, который стал бы лгать, чтобы утешить...

– Ты не веришь мне?

– Я бы хотела.

– Ты ошибаешься, утверждая, что красота женщины имеет для меня первостепенное значение. Конечно, не стану отрицать, что мне нравится физическая красота – как и любому другому мужчине, но едва ли это имеет решающее значение. И если уж мы говорим о внешности, то по меньшей мере странно ждать подобного суждения от мужчины, который сам далеко не идеален.

Алина удивленно молчала, разглядывая его чересчур резкие черты, строгую линию рта, проницательные глаза под прямыми бровями.

– Почему же, ты очень привлекательный, – искренне проговорила она. – Может быть, не такой красавчик, как мистер Шоу... но на свой лад...

Он пожал плечами:

– Поверь мне, это не имеет значения. Так как моя ничем не примечательная внешность никогда не доставляла мне помех ни в чем, то я довольно спокойно отношусь к физической красоте, что, видимо, трудно понять женщине с такой неординарной внешностью, как твоя.

Алина нахмурилась, понимая, что он критикует ее.

– Должно быть, это необычайно тяжело, – продолжал Марк, – такой красивой женщине, как ты, сознавать, что какая-то часть твоего прекрасного тела исковеркана и исправить это невозможно. Ты никогда не сможешь примириться с этим, правда?

Откинувшись на спинку кушетки, Алина покачала головой:

– Я ненавижу эти шрамы. Как бы я хотела, чтобы их не было! Но, увы, ничего не могу изменить, ничего...

– Так же как Маккена не может изменить свое происхождение.

Алина насторожилась.

– Ты пытаешься провести параллель? Но это совершенно разные вещи. Происхождение Маккены никогда не имело для меня значения. Я не перестала любить его из-за этого, не перестала мечтать о нем как о мужчине... – Она резко остановилась, когда вдруг до нее дошло, к чему он клонит.

– А ты не думаешь, что вид твоих ног так же не имеет значения для него?

– Не знаю.

– Ради всего святого, расскажи ему правду. Теперь не время вставать в позу, демонстрируя свою гордость...

Его слова внезапно разозлили ее.

– Гордость здесь ни при чем!

– Да? – Марк пристально посмотрел на нее. – Ты не можешь допустить, чтобы Маккена узнал, что твое тело имеет изъяны. Что это, если не гордость?

– Это непросто, – возразила она.

Его рот нетерпеливо дрогнул.

– Может быть, и непросто, но что касается самого решения, то это проще простого. Господи, Алина, ты же взрослая женщина, смирись с тем фактом, что у тебя есть изъян, и дай шанс Маккене доказать, что он любит тебя такой, какая ты есть.

– Ты невыносимый всезнайка! – воскликнула она, с трудом сдерживая себя, чтобы не ударить его.

Марк хмуро улыбнулся:

– Ступай к нему, Алина. Если не сделаешь этого, обещаю, что сам пойду и расскажу ему все.

– Ты не посмеешь!

– Я уже велел заложить карету, – сообщил он. – Я еду в Лондон через пять минут, с тобой или без тебя.

– Что? – вскричала она. – Ради Бога, тебе еще не надоело указывать другим, что нужно делать и что говорить?

– Нет, дорогая.

Алина не знала, то ли ей рассмеяться на его реплику, то ли обидеться.

– До этого дня ты делал все, чтобы разрушить мои отношения с Маккеной, почему же сейчас изменил свое мнение?

  100